Владимир Марышев: Избранные

На бледном лице Второго появилась зловещая улыбка. Хозяина передернуло. Ему вновь представилось, что перед ним, издавая зловоние, восседает холодная скользкая тварь. Как он хотел, чтобы это ядовитое создание покинуло его дом подобру-поздорову! Но тварь и не думала убираться. Напротив, выпученные глаза горели торжеством, а уродливый горловой мешок, победно раздуваясь, издавал рокочущие звуки.

— Вы так ничего и не поняли, — с ноткой сожаления в голосе произнес молодой человек. — Нас действительно двое на планете. А должен остаться один.

Пальцы Первого судорожно вцепились в подлокотники кресла, лицо исказил животный ужас. Но не успел гость насладиться произведенным эффектом, как в его мозг, который он почитал как величайшую ценность во вселенной, с невероятной силой врезался невидимый таран.

Разумеется, Второй подготовился к нейроатаке — выставил «сторожевые посты», возвел «редуты». Но теперь не вызывало сомнений, что защита слабовата. Его подвела излишняя самонадеянность! Он был уверен в своем абсолютном превосходстве над давно не практиковавшимся соперником. Однако тот, хотя и заметно павший духом, сдаваться не собирался.

Со стороны могло показаться, что у этих двоих по удивительному стечению обстоятельств начался одновременный припадок. Лицо хозяина побагровело. Тяжело дыша, он пытался придвинуться ближе к врагу, как будто собирался, если не удастся покончить с ним на расстоянии, просто задушить его голыми руками. Но стоило Первому хотя бы слегка наклониться вперед, как неведомая сила тут же отбрасывала его обратно, вжимая в мягкую спинку кресла.

На Второго вообще было жутко смотреть. Он ежесекундно дергался, как марионетка под управлением пьяного кукловода, и то вздымал над головой длинные руки со скрюченными пальцами, то самым невероятным образом сплетал их на груди. Наблюдая за этой впечатляющей «ломкой», можно было подумать, что конец молодого человека уже близок. Вот-вот на узких губах не рассчитавшего свои силы юнца выступит пена, он выгнется дугой и застынет, как обрызганное инсектицидом гигантское зловредное насекомое… Однако борьба продолжалась. В мозгу второго бушевало пламя, импульсы чужой враждебной воли все били и били в уязвимые точки, разрушая оборонительные бастионы, до сих пор казавшиеся незыблемыми. Но и защитники крепости не дремали. Две невидимые рати беззвучно истребляли друг друга пучками кинжальных биополей.

Хотя молодого человека и корчило, как эпилептика, исход поединка уже не представлялся абсолютно ясным. Второй был закаленным бойцом. Сглупив поначалу, он больше не допускал ошибок и, заставляя свое серое вещество чуть ли не дымиться от напряжения, методично выдавливал вражеские полчища с захваченной территории. Прошло минут десять — и вот уже задергался Первый, а Второй изогнулся, как рыболовный крючок, и замер, сверля своего противника сумасшедшим взглядом.

Теперь баталия разворачивалась в черепной коробке хозяина, и спустя несколько минут стало ясно, что он ее проиграл. Молодой человек с усилием вытянул перед собой дрожащие руки, и, словно повинуясь этому чисто театральному жесту, Первый медленно поднялся на таких же трясущихся ногах.

— В добрый путь, — чуть слышно прошептал Второй. — Ну давай, ищи. Ищи, черт бы тебя побрал! Ты же такой, как все… по крайней мере стремишься быть таким же… А значит, у тебя где-то есть эта игрушка… Ищи!

Хозяин вышел на середину комнаты, покрутился на месте, затем, балансируя руками, словно переходил вброд речушку с быстрым течением, направился к столику, притулившемуся в углу. Несколько секунд он простоял перед ним, раскачиваясь из стороны в сторону, потом выдвинул верхний ящик и достал оттуда пистолет. Лицо обреченного бизнесмена напоминало трагическую маску. Расширившимися глазами он смотрел на свою руку, которая неотвратимо, словно знающий лишь одну траекторию механизм, поднималась к виску.

Прогремел выстрел.

Белобрысый уникум повалился вперед и уткнулся лицом в колени, как будто это из его головы смертоносный кусочек свинца только что вышиб мозги. Тут же затрещало дерево — падая, хозяин ударился грудью прямо об открытый ящик стола. Пистолет, подрыгивая, прокатился по полу, и наступила тишина.

Несколько минут Второй не мог пошевелиться. Невероятная дуэль вконец изнеможила его. Голову, как готовый лопнуть нарыв, терзала пульсирующая боль. Если бы сейчас в дом вломились полицейские, им пришлось бы возиться с ним меньше, чем с малолетним потрошителем игровых автоматов.