Аллан Коул - Флот обреченных

– Ну, у тебя вряд ли возникнут проблемы с отжиманиями, – заметил он.

Снова стук в панцирь.

– Слушай, – спросила Ш'аарл'т, – как по-твоему, насколько они серьезны?

– Насчет Феррари не знаю, – подумав, ответил Стэн, – но этот Масон мне здорово не нравится. Он меня просто пугает.

– Меня тоже. Но, может, некоторые из нас удержатся... пока других списывают. Не могут же они отчислить всех. Права я или нет?

Стэн понял, что Ш'аарл'т не больно-то уверена в своих словах. Ей хотелось поддержки, и потому Стэн вместо искреннего "По-моему, эти типы способны на все, что угодно", ответил:

– Надеюсь. Кто-то должен выжить... Кстати, коли уж речь о выживании, не спуститься ли нам в холл? Посмотрим, может, жертв перед смертью тут хотя бы кормят?

– Отличная идея, капитан.

– Неверно. Надо обращаться "курсант". Или "ты, олух".

Опять стук по панцирю.

– Ладно, пойдем кушать? Рука в ноге, нога в руке...

Смеясь, они вместе вышли из комнаты.

Позже вечером в дверь Стэна легонько постучали. Снаружи оказался один из служителей. Если все тут выглядели как придворные, то этот тип больше напоминал разряженного дворецкого.

После долгих извинений за беспокойство он сказал, что его зовут Пилхам. Он, дескать, будет денщиком Стэна, пока тот не закончит первый этап учебы.

– Ты хочешь сказать, пока не закончу или пока меня отсюда не вышвырнут.

– Ну, что вы, сэр! – Пилхама, казалось, даже шокировало такое предположение. – Я позволил себе, сэр, заглянуть в ваше дело. И должен сказать... не мне, конечно, судить... но мы, кто здесь работает, устраиваем маленький тотализатор: кто из кадетов закончит курс, а кто – нет. Уверяю вас, сэр, я не льщу, говоря, что без колебаний поставил на вас свои деньги.

Отойдя от двери, Стэн позволил Пилхаму войти.

– Не льстишь, значит, – покачал головой он и уселся за стол, наблюдая, как его новый денщик проворно перебирает висящую в шкафу форму.

– Мистер Стэн, я заметил, что вы сняли ваши награды.

– Точно. Планки лежат в кармане.

– Я полагаю, вы хотите...

– Я хочу засунуть их на самое дно самого темного ящика, где их никто не увидит. Это ясно, Пилхам?

Пилхам довольно странно посмотрел на Стэна.

– Как угодно, сэр. Но ваша форма настоятельно нуждается в небольшой утюжке.

– Естественно. Она пару месяцев провалялась на дне вещмешка.

Собрав в кучу несколько комплектов формы, Пилхам направился к двери.

– Что-нибудь еще, мистер Стэн? Вы можете обращаться ко мне в любое время дня и ночи.

– Пока ничего, Пилхам. Хотя... подожди минуточку. У меня есть вопрос.

– Если только я смогу ответить...

– Кто такая Рикор?

Пилхам был настоящим профессионалом. Он только едва заметно моргнул при упоминании имени моржеподобного существа, которое было одним из самых талантливых психологов Империи. Только моргнул, и все.

– Никогда о такой не слышал.

– Попробуем с другого конца. Правда ли, что ты, как, впрочем, и все остальные работники в этой казарме, такие услужливые денщики, на самом деле играете особую роль в Отборе?

– Ну, разумеется, сэр. Мы понимаем, что курсантам очень нужно время и для занятий, и для отдыха, и мы изо всех сил пытаемся им помочь, беря на себя мелкие...

– Я имел в виду нечто совсем другое. Еще раз. Верно ли, что вы все – опытнейшие психологи, а эта казарма, такая тихая и уютная, должна заставить нас расслабиться, чтобы вы могли узнать, какие мы на самом деле?

– Вы, наверно, шутите, сэр.

– В самом деле?

– А если нет, то вы мне очень польстили. Подумать только, кто-то решил, что я мог бы быть врачом! – Пилхам захихикал. – Нет, сэр. Я всего лишь денщик, и ничего больше.

– Спасибо за ответ, Пилхам. Доброй ночи.

– Доброй ночи, сэр.

Доктор В. Ринвилли Пилхам, обладатель семи научных степеней в разных областях психологии, прикладной психологии, анализа стрессов у человека и военной психологии, закрыл за собой дверь. Лишь отойдя на несколько метров от комнаты Стэна, он позволил себе беззвучно рассмеяться.

Первые недели Отбора оказались довольно простыми. Инструкторы выбивали мозги курсантам утром, днем и вечером. По ночам проводились тревоги, хотя построение всегда принимал кто-то из офицеров. Сержанты в казарме не показывались.

В промежутках между физическими и психологическими муками курсантам приходилось сдавать целую кучу разных тестов, В значительной степени они повторяли зачеты курса начального обучения – тест на быстроту реакции, на интеллект и так далее. Проходные баллы, однако, были куда выше, чем при поступлении в армию. А еще сдавать эти тесты приходилось по нескольку раз, причем зачастую в самое неожиданное время.