Екатерина Корнюхина: Дубль-Л

Выждав пару минут и видя, что Тим не трогается с места, она крикнула:

Ты слышал меня? Убирайся!

Роч медленно покачал головой:

— Надо же было мне оказаться таким идиотом… Таким полнейшим кретином! И я надеялся… Ох, ты права: следовало действительно пристрелить тебя на крейсере и забыть о том, что ты существовала. Что мне помешало это сделать?

Лицо его окаменело, руки бессильно повисли вдоль тела.

Глаза Тима, всего секунду назад напряженно блестевшие, разом потухли и приняли безжизненное выражение.

Лесли стало страшно. На миг ей показалось, что он умер, а его физическая оболочка по какой-то непонятной причине удерживается в вертикальном положении.

— Тим, пожалуйста…— начала она и заметила, как катастрофически садится ее голос. — Тим, я…

Он прикрыл глаза, опустив веки.

— Достаточно. Я уже все слышал.

— Да нет же, Тим…— Не выдержав, Лесли нерешительно прошла вперед и остановилась перед мужчиной. — Ну, послушай. Я очень странно себя чувствую.

— Это понятно, — бесстрастно ответил Роч.

— Тим, но…— Впервые в жизни Лесли не хватало слов, чтобы объяснить то, что она чувствует. К тому же она с изумлением уловила в собственном тоне умоляющие интонации. — Тим, ты должен улететь. Это — единственное, что я могу для тебя сделать.

— Единственное, — эхом отозвался он.

— Ну, а чего ты хочешь? — совсем уж беспомощно спросила женщина.

— Я ничего не хочу… мэм. С моей стороны было бы странно чего-то требовать от лейтенанта Десанта. Все встало на свои места. Вероятно, вы со мной не согласитесь, мэм, но достаточно неприятно понимать, что не можешь сделать того, что хочешь… Вы совершенно правы, мэм. Пожалуй, я попытаюсь улететь.

— Тим? — Лесли выпростала руку из-под покрывала, чтобы удержать его, но мужчина ловко вывернулся из-под ее пальцев.

— Достаточно, мэм. Я оценил вашу благодарность. Вы действительно не можете сделать ничего другого. Прощайте, мэм. Надеюсь больше никогда вас не увидеть…

Тим быстро вышел из дома.

Лесли осталась в одиночестве. Она почему-то не ощущала ни малейшей радости от того, что снова стала человеком.

Скользнув недовольным взглядом по пепельнице, полной окурков, Теодор Романеску не удержался и в который раз придирчиво окинул Лесли взглядом с головы до ног. Та машинально курила, неотрывно глядя в неведомую точку перед собой. В крошечном кабинетике доктора зоопсихологии висела плотная пелена табачного дыма. Но женщина не обращала внимания на смрад, как не замечала и изучающего взгляда Тео.

— Лесли? — вкрадчиво позвал Романеску. — Тебе же не нравится дым сигарет?

Его отвлекающий маневр не удался. Лавей ни, неопределенно качнув головой, продолжала смотреть прямо перед собой.

— Лесли! — Доктор чуть повысил голос. — Ну, в чем дело? Ты стала похожа на тень… Между прочим, все гораздо веселее, чем тебе кажется. Ситуация складывается просто изумительная! Хочешь, я кое о чем тебе напомню, а? Во-первых, тебе каким-то антинаучным образом, можно сказать, чудом удалось вернуть себе человеческий облик. Это же — сенсация, Лесли! Во-вторых, мы, то есть ты, получила компромат на Геймора Сноу. Ему уже не отмыться. Это факт. Ну и, в-третьих, кое-кто уже оповещен, и, уверяю, события не заставят себя долго ждать… Лесли! — Не выдержав того, что единственная слушательница проявляет полнейшее невнимание к его словам, Романеску стукнул кулаком по столу.

Выдыхая дым, женщина медленно перевела на него взгляд.

— Лесли, в чем дело?

Поморщившись, Лавейни передернула плечами . Она была одета в белую футболку и джинсы. Эти вещи ей пришлось позаимствовать из дома неведомого приятеля Тима Роча.

— Лесли? — Романеску присел перед ней на край стола. — Я, конечно, лезу не в свое дело, но… Ответь мне, пожалуйста, что сказал тебе этот парень после того, как ты выкинула видеокамеру?

— Я сказала, Тео, — поправила его Лесли. — Причем совершенно не то, что собиралась.

Романеску понимающе вздохнул:

— И теперь ты рвешь на себе волосы и посыпаешь голову пеплом? Хватит, я прошу тебя. Ну, сорвалось с языка, и что с того? После всех твоих злоключений, после этого невероятного превращения я бы на его месте вообще удивился тому, что ты можешь связно изъясняться.

— Ох, Тео! Я настолько связно изъяснялась, что остается только откусить себе язык. Ты даже не представляешь…

Романеску энергично махнул рукой:

— Ничего я не хочу представлять. Совершенно! Ты, между прочим, еще не пришла в себя, так что прекрати курить и расслабься. У тебя еще полно дел.