Андрей Буторин - Клин

— Тогда тем более, — закивал Штейн. — Тогда тянуть просто неразумно.

— Тянуть неразумно еще и потому, — обернулся и провел взглядом по кромке леса Серега, — что на нас могут напасть. Так, во всяком случае, сказал старик.

— Напасть?.. — вздернул брови ученый. — Снова бандиты?

— Хуже, — помотал головой мой двоюродный брат. — На сей раз военные. Причем Никиров предупредил, что если они нападут, то вероятней всего тогда, когда ты откроешь проход в «Клин» и мы туда направимся. Поэтому очень всех: будьте очень внимательны.

— Погоди-погоди! — заморгал Штейн. — Но военные не могут сделать нам ничего плохого! Я нахожусь в Зоне официально, вы здесь вообще оказались случайно… Я им все объясню, и они не станут нам мешать.

— Ага, — фыркнула Анна. — Они нам помогут! Проводят ребят в прошлое с почестями, под звуки фанфар.

— Не надо утрировать! — взмахнул ученый руками.

— Да нет, Штейн, — нахмурился мой двоюродный брат. — Это ты, похоже, чего-то недопонимаешь. Впрочем, мысли военных штатским понять нелегко. А я почти уверен: ничего хорошего нам от здешних вояк ждать не стоит. Даже если я ошибаюсь, подстраховаться никогда лишним не бывает. Поэтому, как только откроется проход в «Клин», нужно сразу перенести внутрь аппаратуру. Не мешкая ни секунды!

— Как?! — Штейн замахал руками, словно мельница. — Это ты не понимаешь! Аппаратуру нельзя будет трогать, когда откроется проход, ведь это именно она станет поддерживать его в открытом состоянии.

Брат посерел.

— Это точно?

— Разумеется, точно! Кому и знать, как не мне.

— Это очень осложняет ситуацию. В таком случае, нам придется разбираться с бункером самим, а вам с Анной лучше остаться снаружи и закрыть проход, как только мы с Фёдором окажемся внутри «Клина». И… если военные и впрямь нагрянут, тебе придется уничтожить оборудование.

— Ты что?! Тогда они уничтожат меня!..

Сергей сжал губы и заиграл желваками.

— Во всяком случае, — выдавил он, — постарайся сбить настройки. Потяни время, сделай так, чтобы раньше, чем произойдет выброс, они в «Клин» не попали. Иначе нам с Фёдором придется надолго забыть о доме. Если не навсегда.

Я понял, что наступил тот самый момент, когда мне следовало высказать Сереге все, что я думал насчет него.

И я открыл уже рот, чтобы сделать это, как из-за крон деревьев, стрекоча лопастями, вынырнули вдруг два вертолета. В горячке спора мы каким-то образом умудрились прослушать их приближение!

Вертолеты опустились в полусотне метров от нас. И не успели их шасси коснуться земли, как из распахнутых люков начали выскакивать одетые в невиданные мною прежде защитные костюмы, вооруженные чем-то невероятным на вид люди, которые, нацеливая на нас это чудо-оружие, стали брать нас в кольцо.

— Включай! Быстро!!! — заорал на Штейна Серега. Ученый задергался, засуетился, словно забыл, как обращаться со своим оборудованием. А потом глянул расширенными от ужасами глазами на Сергея.

— Но… зачем?.. Вы не успеете… Это бессмысленно! Ты посмотри, сколько их! Надо сдаваться!..

— Включай, мать твою!.. — зарычал мой двоюродный брат, направив на ученого ствол автомата.

Штейн побледнел, съежился и склонился над аппаратурой.

Я обернулся. Кольцо военных стремительно сжималось. Откуда-то, скорее всего от вертолетов, послышался усиленный мегафоном голос:

— Всем стоять и не двигаться! Руки за головы! В противном случае — стреляем без предупреждения!

— Я же говорил!.. — отпрянул от приборов Штейн и начал поднимать руки.

— Делай, что я тебе сказал!!! — ткнул его в бок стволом автомата Сергей. — Они не будут стрелять, мы им нужны живыми! А вот я выстрелю точно! Не веришь?..

Ученый, судорожно всхлипнув, вновь повернулся к приборам.

Скажу честно: мне стало страшно. Я не был уверен в том, что сказал Серега. И насчет того, что военные не станут стрелять в нас, и по поводу того, что сам он выстрелит в Штейна. Ученый, конечно, повел себя малодушно, но его можно было понять. Ведь, по большому счету, когда он согласился нам помочь, им в первую очередь двигал научный интерес. От того, вернемся мы домой или нет, ему было ни жарко, ни холодно. А теперь, когда на чаше весов оказалась его жизнь, она перевесила все остальное. И если бы он сдался, военные бы наверняка его не тронули — им и впрямь могли пригодиться его знания и главным образом его умение обращаться с аппаратурой. А отправив нас в «Клин» и уничтожив оборудование или просто сбив его настройки, он автоматически становился саботажником, и военные, выбив из него все, что им нужно, вполне вероятно могут пустить его в расход. Здешние нравы, как я успел понять, вполне соответствовали такому развитию событий. Но теперь, когда ствол Серегиного автомата был от него всего в нескольких сантиметрах, он и стал решающим для ученого аргументом. Штейн подчинился моему брату, поскольку совершенно не знал, на что тот и в самом деле способен. Положа руку на сердце, я бы в тот момент тоже не смог за него поручиться.