Александр Радин: Стрингер. Летописец отчуждения

Вообще, самую большую опасность стрингер видел в военных. Очень много ребят здесь пропало. И аномалии с монстрами, судя по всему, ни при чем. Ребята засунули слишком далеко свои носы, разнюхали какую-нибудь гадость. Очередную пакость, которую устроило государство для граждан за их же деньги налогоплательщиков. Либо что-то глобальное, связанное с экологией, либо то, что могло повлечь скандальчик в Евросоюзе. Тут ведь до Германии или Польши — раз, два — и там. Вот спецкоров и того… решили не высылать.

Однако надо все равно быть настороже. Болты так болты. Хуже от них точно не будет.

Вместо болтов стрингер наковырял полные карманы шариков от подшипников. Они были компактней и аккуратней. Все это удовольствие стоило разбитого пальца и кучи ржавых железных колец, которые он оставил хозяину квартиры прямо на коврике. Сволочью тот был порядочной. Приходил, когда ему вздумается, не предупреждая. Содрал деньги за сломанный шкаф, к которому Смертин даже не прикасался. Да еще воду горячую перекрыл, заявив, что у него счетчик, а журналюга сбежит и денег не оставит. Надо было линолеум в этом клоповнике сжечь или ковер. Лучше ковер — он дороже.

Что делать с шариками, Алексей не знал.

Сталкер Журналист писал, что надо двигаться прямо на болт. Смертин начал швырять железки куда ни попадя. Ничего не происходило. Такая вот интересная сталкерская забава.

В ход пошел уже пятый или шестой, когда…

Мир перевернулся.

Земля выскочила из-под ног. Сбоку накрыло чем-то обжигающим и страшным. По ушам хлестануло. Незримая волна с легкостью великана-циклопа ухватила стрингера и отбросила его в сторону, выбивая из легких воздух. Сверху градом сыпались комья грунта и ошметки грязи. Голову заполнил гул. Непонятный и пугающий.

— Мать мою… Мать-перемать…

Минут пять Смертин приходил в себя, плотно стиснув уши ладонями. Жадно, по-рыбьи, глотал воздух, боясь даже на мгновение приоткрыть глаза.

— Боже…

Результаты бурной деятельности противопехотных мин ему видеть приходилось. В Нигерии. Черные, сурового вида парни национальной гвардии распихивали прямо по овощным холщовым мешкам человеческие конечности. Просто цепляли неким подобием вил и грузили. А он снимал. Было до дрожи забавно.

Сознание возвращалось долго. Оно воевало со звериным инстинктом вжаться во влажную землю и забыть обо всем на свете. Лежать не шевелясь. Тихо-тихо.

— Аномалия…

Алексей не знал, посекло ли его осколками, потому что ничего не чувствовал. Наверное, посекло. Хотя крови не было. Но ведь не может же зацепить без крови. Хотя казалось, что точно посекло. Просто шок, а он ничего не чувствует.

Не видно.

И стрингер начал судорожно искать. Хлопать себя по бокам, тыкать кулаком в грудь, щупать ноги.

«Конечно, зачем тянуть колючку, возводить стены, ставить заграждения? Зачем торопиться, когда можно все сделать с чувством, с толком, с расстановкой. А пока заминировать все на хрен, — билось в голове. — На хрен все заминировать. Километр мин. Какой дурак сюда полезет… Чертов крысеныш вывел на минное поле! И ведь не было таблички! Или была? Какая, на хрен, табличка!!! Ночью вывел, гад. А я, как идиот, перся прогулочным шагом. Песенки напевал!»

Смертин представил, как его тело разрывает на части. В одну секунду. И что он при этом должен почувствовать. По спине пополз липкий пот. Он почти поднялся, но ноги налились свинцом и отказывались держать. Голова кружилась.

Алексей обернулся. На глаз замерил расстояние от самого края болота и нервно захихикал. Может, Гиннессу написать? Мол, такой-то такой-то прошел, не зная того, километр по минному полю. Прошу запротоколировать. И фотку не забыть. Мир должен знать своих клоунов.

Вот же!..

До трассы оставалось почти сто метров.

До «Нивы» — около семидесяти.

Офигенные аномалии! Бац — и тебя огнем, бац — и молнией. На самом деле — обычной миной в клочья. Вот и все аномалии. Тут не болты нужны, а рота саперов. Или собачка какая-нибудь натасканная. Или миноискатель. Аномалии — для сельских дурачков, они же до сих пор в домовых верят. Напустить страху, дескать, не лезьте, и заминировать все.

Так медленно стрингер никогда не передвигался. Идти было нужно. Просто необходимо. До ржавого бока «Нивы» рукой подать. Отсюда было видно приоткрытую дверцу, рваные сиденья и даже какого-то миниатюрного медвежонка, свисающего с зеркала.

Не обратно же возвращаться.

Сначала Смертин добрался до воронки. Дополз на четвереньках, просматривая перед собой каждый миллиметр земли. Потом свернул к «Ниве», рассудив, что надо было как-то солдатам расставлять на капоте и крыше мишени.