Кирилл Тимченко - Когда они пришли

- Власть в первую очередь себя спасать будет... Милиция может что-то и будет в начале делать... Хотя вспомни, как он нас послали. Да что мы сидим, гадаем... Включи радио!

- Точно!

Он немного покрутил ручку, чтобы найти новости... А мы все обратились в слух.

"... А сейчас новости... Мэр Москвы объявил о создании нового кардиологического центра в столице; подписано соглашение с Китаем об ответственности за чистоту вод Амура; премьер-министр прибыл в Казань на открытие новой судостроительной верфи; астрономы объявили об обнаружении неизвестного ранее спутника Венеры... Теперь подробнее..."

- Эээ... - протянул Артем, - а мы?

- Может, про это в Москве еще не знают? - предложила одна из девчонок.

- Найди местный канал, - попросил я.

Но и там такая же пурга. Ничего о воскресших мертвых... Даже простого предупреждения сидеть дома нет...

- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день... - сказал я, откидываясь на спинку сидения.

- Миш, смотри, - ткнул пальцем Артем направо.

Мы как раз мимо администрации города проезжали. Все двери закрыты, окна за решетками. А у запертых ворот БТР армейский стоит, пулеметчик голову высунул и нам рукой махает, чтобы быстрее проезжали.

На тротуаре уже трупы валяются... Некоторые шевелятся... Вон еще один мертвяк идет... Пулеметчик сразу о нас забыл и завел свою машинку.

Громыхнул тяжелый пулемет, и зомби разнесло на куски.

- Значит, правительство в курсе, - сказал я спокойно.

- Интересно, а это только у нас происходит?

- Судя по новостям, это нигде не происходит.

Цирк... Внизу, возле здания копошаться какие-то фигурки... Что они там делают, не разобрать. Вроде как там представление должно было идти. На остановке вообще пусто, только одна бабка лет семидесяти, уже обращенная, стоит в луже крови. Нас услышала, повернулась и неуклюже затопала прямо на дорогу. Артем притормозил от неожиданности, чтобы ей дать пройти, да только она прямо в автобус и уткнулась, вроде как даже укусить его пытается.

- Да дави ты ее! – не выдержал я, смотря на эту картину.

Артем включил газ и почти сразу же бабку сбило под колеса. Только покачнуло, словно на колдобине. Не люди это уже, потому и считаться с ними не следует.

Здание Областной Думы... Несколько милицейских машин и десятка четыре милиционеров, плюс местные охранники... У всех автоматы, даже два РПК.

Вокруг укрепления из машин уже несколько трупов.

На нас смотрят, как на чумных, но пока не стреляют.

- Почему же они нас не предупредили? – удивился кто-то сзади.

- А зачем? – тогда придется тратиться на эвакуацию, палаточные лагеря, еду для беженцев. Гораздо экономичнее спасать только себя. А народу много, Россия большая…

- Миш, как ты можешь так говорить? – возмутилась Света.

- Я говорю как есть! Плевать они на все хотели! Никто нас спасать не будет, если только мы сами себя не спасем!

Между делом мы уже выехали на площадь Ленина. Здесь, наверное, один из очагов заражения. Больно много мертвецов. Зараза распространялась с огромной скоростью. Еще и двенадцати часов не было, как уже столько зараженных… Что же здесь будет через пару дней… Чуть дальше по улице стояло здание училища МВД. Когда проезжали мимо, увидели, что вход перегораживает БТР, а все ворота и окна на первом этаже закрыты.

- Миш, - позвала Света, - Кате хуже...

- Что такое? - подошел я.

Катю била крупная дрожь... Я приложил руку ко лбу. У нее жар, причем сильный... Может даже за сорок. Повязка уже какой-то дрянью пропиталась и воняет... Господи, а я даже не знаю, как ей помочь...

- Миша, я умираю? - спросила меня Катя.

Я взял ее за руку.

- Нет, конечно, ты поправишься... У тебя был шок и это... эээ... Ну, что-то вроде как отходишь...

- Не ври мне, - сказала она слабым голосом, - я ведь по глазам вижу... Я знаю, только попросить хочу...

В ответ я только кивнул.

- Обязательно сделаю, если в моих силах будет.

- Не хочу так, как эти... Не хочу такой же... если оживу, убей...

- Конечно... Но ты выживешь, не думай об этом...

- Больно, - неожиданно она пожаловалась мне, - очень больно.

Похоже на агонию... Глаза красные, не голос, а хрип какой-то...

- Не отпускай, - попросила она, голос уже совсем плохой, - не отпустишь?

- Не отпущу...

До чего же горячие руки... Й ее прям так и колотит. Сашка позади меня щелкнул предохранителем.

- А мне ведь только двадцать, - сказала она, еще крепче сжимая мою руку.

- У тебя вся жизнь впереди, - добавил я, заставляя себя смотреть на нее.

Как же это страшно вот так смотреть в глаза человеку, который знает, что сейчас умрет... Хуже всякой пытки.