Сергей Недоруб - Признаки жизни

— Да, — проговорил сталкер. — Этот ключ мне спасал жизнь. Но в основном… я им бил людей.

— Вот видишь, ты узнал о себе чуть больше. В этом и суть, Шептун. Вся суть этих ключей. Чтобы ты искал свою дверь.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что Грач раньше давал один из ключей для меня. Только свой я давно потерял.

Шептун взглянул на него.

— И какую дверь сумел открыть ты? — спросил он. — К сокровищнице «Лезвий»?

— Не совсем, — помрачнел ренегат. — Но при следующей встрече я тебе это, может быть, расскажу. Ты ведь не наврал мне? Ты меня отпустишь?

— Да. Уходи, Самопал.

Ренегат все еще не верил. Шептун положил автомат под ноги.

— Я сделаю еще одну попытку, — сказал он. — Соберу собственный клан. Если Зона позволит, если буду жив, то соберу. И тогда мы с тобой поговорим по-другому. Мы увидим, какая жизнь возможна в Зоне. Ты и я — вместе будем противоборствующими сторонами, в споре которых родится истина. Создадим гибрид, новый вектор силы, по которому будет жить и развиваться Зона в будущем. Быть может, ты прав во всем, Самопал, а я ошибался. Теперь я знаю, что идеи «Набата» не были единственными в Зоне. Но все равно не отступлюсь от них. Мой клан заживет по обновленным традициям «Набата», с учетом интересов и мнений других людей, в этот клан не входящих. Так что готовь свою оборону, Самопал. Хорошенько готовь, поскольку одной Зоне ведомо, через сколько дверей мы еще пройдем, прежде чем встретимся в одной комнате, из которой выйдет только один. Теперь ступай.

Самопал смотрел на него, не говоря ни слова. В его глазах читалось уважение.

— Прощай, — выговорил он и ушел.

Шептун не тронулся с места. Он сел туда, где стоял, и не шевелился, пока шаги Самопала не стихли.

Он испытывал доселе неизвестное состояние — полное отсутствие мыслей. Хотел остаться таким навсегда, не иметь переживаний, не иметь сомнений, не размышлять о природе вещей. Просто сидеть и ничего не делать. Однако ему стало настолько тоскливо от ощущения пустоты и мертвых тел вокруг, что Шептун бессильно уронил голову на колени. Его только что покинуло последнее, что он имел, — любовь к одиночеству.

Звук вертолетов он услышал минут через тридцать — если верить положению солнца. Шептун не двигался с места, глядя, как из-за скалы показываются три винта. Ни один вертолет боевым, похоже, не был, однако это ничего не значило.

Один из них приземлился на свое место, у которого Грач принимал гостей с Барьера. Два опустились чуть поодаль. Из первого выскочили человек пять, тут же изготовившие автоматы к бою. Следом вышел еще один. Без опознавательных знаков, погон, других форм отличия. Но сталкер знал, что в данный момент именно он руководит всеми.

Человек подошел к костру. Осмотрелся, держась вполне уверенно.

Шептун безучастно смотрело на него.

— Да уж, — сказал военный, в то время как вокруг него забегали люди в защитных костюмах. — Похоже, «Набату» настал конец.

— Конец, — промолвил сталкер. — Меня зовут Шептун.

— Я знаю, — отмахнулся командир.

Кто-то подобрал автомат. На Шептуна вояки упорно не смотрели.

— Мы здесь приберемся, — сказал командир. Он выглядел достаточно свежо, уверенно, даже молодо. — Вставай, Шептун. Прогуляемся немного.

— Куда?

— К «вертушке». Разговор есть. Интересный.

— Нет, — покачал головой Шептун. — Мне ничего не интересно.

— Если ты настолько крут, что тебе лень пройти двадцать метров, нет проблем. Так и скажи, и я доставлю вертолет к тебе. Вместо опахала будет.

Сталкер поднялся, чувствуя боль во всем теле. Он весь дрожал — мышцы были слишком долго напряжены.

— Давай. — Командир поманил его и поднес ко рту рацию. — Доставьте вещдок в кабину.

— Компромат собираете? — спросил Шептун.

— Ну что ты? Наоборот — доказательства невиновности.

— Я не считаю себя невиновным.

— Так не о тебе речь, сталкер. Шептун снова взглянул на командира.

— Ты не удивлен тому, что «Набат» уничтожили, — сказал он, двигаясь к вертолету.

— А должен?

— Мы работали с вами. Рисковали жизнью.

— И вам за это платили, — отпарировал командир. — Той монетой, на которую вы согласились. А нет, так зачем шли в Зону?

— «Набата» больше нет.

— Ну извини, воскрешать мертвых мы пока не умеем. Найдем других желающих.

— Вот так просто, да? Все так рационально?

— Мужик, а сам я, по-твоему, что тут делаю? — спросил командир, запрыгивая в отсек Ми-38. — Здоровье поправляю, что ли? Все мы служим системе. Для охранника тюрьма всегда опаснее, чем для заключенного. Залезай давай.