Дмитрий Никитин - Алайцы на Айгоне

— Погляди на небо, тогда поймешь, кто тебе врет! — прямо в хорошенькую мордашку стажерки ударил прорвавшийся, наконец, через сдавленное горло крик Вин. — Ты же должна была учить астрономию в школе! Неужели за всё время ты не поняла, что все созвездия здесь такие же, как на Гиганде, а, значит, ты в нашей системе, и здесь будет взрыв звезды! Гига взорвется!

— Я не знаю, не знаю, — Мирри сотрясали рыдания, — я же не астроном… Ты врешь! Ты всё врешь!

Когда они приземлились на Белой Скале, хамахарку (кайсанку?) уводили вызванные Кларой медики. На Вин старательно не обращали внимания. Она оставила куртку и маску в глайдере и бросилась по смертоносному холоду к входу на базу.

В опустевшем кафе за угловым столиком сидел Баг:

— Вот, приберег тебе ужин.

Хорошо, что еда здесь не остывает. Как говорят земляне: находится в устойчивом динамическом равновесии. Вин с аппетитом хрустела ломтиками чего-то с чем-то. Баг разлил по невесомым бокалам бледное вино.

С личной жизнью у Вин никогда не ладилось, попросту не было времени на отношения. Да и не хотелось их, если честно… Хотелось отдохнуть, приятно провести вечер, весело поболтать с симпатичным парнем, а не строить перспективы семейной жизни. И уж конечно на Гиганде она бы и не взглянула на увальня Бага с его носом-картофелиной. Нет, если влюбляться, то, конечно, в какого-нибудь молодого ироничного интеллектуала, вроде старшего планетолога Лигга. Вин не смогла сдержать досады, когда узнала, что вместо этого блестящего ученого в экипаж «Заггуты» включили малоразговорчивого бронемастера из полярной тундры.

Когда же после нескольких месяцев полета она почувствовала к Багу непонятную симпатию, то пришла к малоутешительному выводу, что, видно, природа берет свое, раз ее тянется к единственному имеющемуся в наличии сколько-нибудь приемлемому объекту. Командир и штурман, при всем к ним уважении, — просто старики, а островитянин Динга, даже если не касаться недостойных прогрессивной девушки ксенофобских предрассудков, всё же не кандидат… Проведя самоанализ, Вин с легким сердцем прописала себе медикаментозное лечение, но болезненная страсть только прогрессировала. К счастью, Баг не давал никаких поводов для подозрений в ответных чувствах. Впрочем, через какое-то время это стало задевать и вызывать нарастающее раздражение.

Объяснение случилось без слов, когда они сплели пальцы в штурмующем атмосферу Айгона ракетоплане. Вин сама не поняла, отчего тогда лишилась на мгновение чувств — от чудовищных перегрузок или затопившего ее сердца безграничной, беспредельной радости. Сколько за эти две недели раз они были вместе, сидели вот так — на расстоянии вытянутой руки? Вин протянулась прикоснуться к Багу, он осторожно взял ее пальцы и поднес к губам… Ничего не нужно говорить. Пусть этот и все остальные миры катятся в тартарары, только бы длились и длились эти напоенные невыносимым счастьем мгновения…

Барон Лугс попросил всех задержаться. У Вин катастрофически слипались веки; сон уже не хотел ждать, когда закончится бесконечный день, неоднократно продленный лошадиными дозами стимуляторов. С того времени, когда она последний раз спала, случились: сражение с гигантскими роботами в айгонском лесу, спешная эвакуация с планеты на имперском челноке, работа в госпитале на «Сайве», мимолетная встреча с Багом, мерзкие пауки, космическое сражение, перелет на базу землян, и, наконец, путешествие на глайдере…

— Вин! — резкий голос командира вывел ее из полудремы. — Вин! Земляне выразили протест по поводу несанкционированных контактов с персоналом базы. Я приветствую Вашу инициативность, но всё же попрошу впредь ставить меня в известность о планах. Не забывайте, мы — на территории противника.

— Так, еще одна проблема, — барон забарабанил пальцами по столу. — Поскольку мы заявили, что пантиане находятся под покровительством герцогства, теперь нам выдвигают претензии по поводу их поведения. Лезут, мол, из Котловины в горы, нападают на этих редких животных, летающих пиявок.

— Скорее уж пиявки нападают на пантиан, — подал голос Динга.

Лугс повернулся к островитянину:

— Вот что! Поезжайте завтра к Одинокому Ворону, поговорите. Это может быть для нас серьезным козырем. Теперь Вы, Хэнг, позвольте мне продолжать так Вас называть. Мне сообщили, что Вас отзывают на Землю, в Чрезвычайный трибунал.

Вин обратила внимание, что штурман переоделся какую-то странную одежду, при совершенно непонятном покрое явно производившую впечатление военной формы.