Егор Седов - Прерванный полет

У нее самой было семеро конкурентов — мужчины и женщины, разбросанные по различным городам, биологические сыновья и дочери прежнего носителя сознания «номера первого». Никто из них и не подозревал о своем происхождении, и это было верно. Ни один из них не должен был погибнуть — на всякий случай, преемственность есть преемственность. Очередным носителем должен был оказаться кто-то из Семьи. Мутантный ген, позволяющий сущности «номера первого» переходить из тела в тело и «читать в сердцах» подданных, передавался только через них.

А вот те, кто знал верховного правителя в ином качестве, должны были умереть. Это тоже было одним из правил, позволяющих существовать.

За дверью послышалось какое-то шевеление. Вероятно, прибыл офицер Службы Спокойствия, номер четырнадцатый. Скорее всего, арест Ллеа он поручил кому-нибудь помладше.

Ллеа… Приказы Тиада-Атум им не отменяются. Раз было сказано — поступить с ней без милосердия, то так и будет. Просто Биру было интересно посмотреть на бывшую подругу, а то и самой закрыть заслонку крематория. Пусть она успеет испугаться, ужаснуться! Это будет так весело — и так справедливо!

— Есть доклад о ситуации на границе, мы ждем решения, — проговорил офицер, когда ему было позволено войти в комнату. Разумеется, Ллеа к этому времени уже ожидала своей участи.

— Не сейчас. Чуть позже разберемся, — ответила Тиада-Атум. — Доклад выслушаю, пока мы едем на нейтрализацию.

Студент. Наверняка филолог. Наверняка учит какой-то сложный восточный язык. И место для своих упражнений выбрал вполне удачное — видимо, в этой оранжерее посетителей бывает немного, можно спокойно усесться на скамейку, включить плеер с наушниками, обложиться учебниками — и повторять, повторять. Видимо, произношение сложное — поди попробуй враз что-то нормально произнести. А уж если язык тональный — так и тем более.

А тут не помешает никто. А то ведь, если китайский учит, кто-нибудь решит, что он ругается — во всех четырех тональностях.

К тому же тут очень уютно. Солнечный свет на улице слишком ярок, но тут освещение всегда постоянное — неяркое. Должно быть, большинство растений — из «нижнего яруса» джунглей, вот и создали для них идеальные условия. А заодно — и для посетителей.

Так, наверное, и решил бы сторонний наблюдатель, если бы случайно взглянул на парня, когда-то носившего вполне русское имя Виталий, но в нынешней обстановке давно называвшегося кратко — Вит.

Правда, только на первый взгляд все было именно так. Наблюдатель, родившийся в том же городе, что и «студент», наверняка тут же отвлекся бы — а что это за иероглифы в его учебнике? Разве это китайский или японский? А что это за яркие растения в оранжерее — например, лиана с огромными чашеобразными листьями — или все-таки цветами? Что-то не припомнить, в какой экзотической стране растут такие «кувшины»? А куда идет провод от наушников? Этот парень использует древний плеер с кассетами, а не флэшку? Зачем бы? А почему он одет в какой-то серый комбинезон? Разве такие сейчас в ходу? И что это за сооружение рядом с ним, похожее на переплетение из блестящих реек?

Может быть, и понял бы дотошный наблюдатель, присмотревшись к «студенту», что дело происходит вообще не на Земле.

Проще всего оказалось бы с блестящим сооружением. Это был всего лишь аппарат, позволяющий передвигаться. Разумеется, до тех пор, пока местные доктора не сочтут, что их пациент вполне здоров.

При травмах, которые Вит получил всего-то месяц назад, на Земле он никак не смог бы сидеть в оранжерее за учебниками. Он до сих пор считался бы тяжелым лежачим пациентом. А скорее всего, лежачим остался бы до конца дней своих — в крайнем случае, научился бы передвигаться в инвалидной коляске.

Однако сейчас вряд ли кто-то вообразил, что месяц назад его, привезенного на базу одного из Четырех Кланов, пришлось «склеивать по частям». Здешний мир опережал Землю не по всем пунктам, но в медицинских технологиях — точно.

Учебник, который держал на коленях Вит, был лишь на первый взгляд похож на книги — его страницы были не из бумаги, а из особого пластика.

Что же до оранжереи, то и ее существование объяснялось очень просто: командующий базой, носивший звание, которое Вит отдаленно перевел как Магистр, обожал садоводство. А уж в мире, который в давние времена пережил ядерную войну, водились самые удивительные экзотические растения.