Алексей Кривошеин: Самоучитель для бога

— Идем, дедушка!

Не тут-то было. Егор лишь на миг выпустил из поля зрения хриплоголосого, но этого оказалось достаточно.

— Нет! Это ты оставь!

Егор резко обернулся и опять наткнулся на злой, колючий взгляд. Смазанное движение — и стремительно приближающийся камень. Панически дернулся назад, но было поздно. В голове разорвался шар боли, разом погасив все кругом. Перед глазами вспыхнули мириады искр. Егор

понял, что летит куда-то, успел испугаться и выставить руки. Но тут сознание окончательно покинуло его.

Сознание вернулось не скоро. Долго не мог ничего понять. Лоб нестерпимо болел, словно по нему ударили молотом. Перед глазами что-то серое, грязное. Егор закрыл глаза, полежал немного, собираясь с мыслями. Так! Попробуем еще раз! Открываем глаза… Асфальт! Точно! Это асфальт! Только отчего так близко?

Постепенно оживало тело. Он почувствовал боль в боку, твердое ребро бордюра упиралось в плечо. Штанина отчего-то мокрая. Потом пришло воспоминание о хриплоголосом и пущенном им камне. Егор вздрогнул и попытался вскочить. Из многочисленных криминальных хроник знал, что шпана очень любит затаптывать свои жертвы. Он испуганно сжался, ожидая хлестких ударов по почкам.

От резкого движения голову пронзила острая боль. Рывка хватило лишь на то, чтобы кое-как сесть. Он так и сидел на асфальте, пережидая приступ боли. В глазах потемнело, в ушах противно звенели невидимые комары. «Ну и черт с ним! Пускай затопчут, — пронеслась вялая мысль среди болевых струй, омывающих голову. — Хуже все равно не будет».

Егор посидел. Пинать его никто не спешил, боль немного утихла. Он рискнул приоткрыть один глаз. Тусклый свет фонаря резанул по глазному нерву, словно бритва. Егор вздрогнул, но глаз не закрыл. Потом открыл второй. Так! Уже лучше.

Перед ним плыла и изгибалась пустая улица. Он даже разглядел за пышной зеленью кустов дом. Только вот смутно как-то… Правая рука с готовностью нырнула в карман, кое-как напялил очки. Хорошая привычка — прятать очки перед дракой. Это уже в подсознании… Улица прояснилась, хотя плыть и изгибаться не перестала.

Куда все делись? Неужели он так долго пролежал? Вдруг откуда-то сбоку выплыла голова Карла Маркса, повисела немного прямо перед лицом и растянулась в счастливой улыбке.

Что это? Неужели галлюцинации? Сказывается школьное прошлое, проведенное в октябрятах и пионерах? Карл Маркс поднес руку ко рту.

— Пруть! — провел он пальцем по губам, издавая странный звук. — Пруть!

И расплылся в счастливой улыбке. Глаза сияли восторгом и гордостью. Егор в страхе зажмурился. Нет! Такому в коммунистические времена научить не могли. Маркс, делающий губами «пруть». Паранойя, да и только. Егору стало любопытно, будут ли еще галлюцинации, и он рискнул открыть глаза. На сей раз Маркс пускал пузыри из слюней. Когда пузырь получался особенно большой, он очень радовался и хлопал в ладоши.

Да что же это такое? Егор даже позабыл о головной боли. Он поспешно отполз назад и вскочил на ноги. Его качнуло в сторону, едва устоял.

И тут все вернулось на свои места. Перед ним стоял никакой не Карл Маркс, а дедок, которого он пытался спасти. Это отчасти успокоило Егора, хотя он все еще не понимал, к чему бы деду пускать пузыри.

Егор испуганно огляделся, но, кроме деда, вокруг никого не было. Ни согнутого пополам Джордана, ни подлого хриплоголосого. Наверно, испугались, что зашибли, и убежали! Ну и скатертью дорога! При воспоминании об ударе лоб отозвался тупой болью. Но мир вокруг уже не расплывался, разве что выглядел немного мутноватым. Так что же у нас с дедом?

— Дедушка? Что с вами? — обратился к деду Егор. Дед тут же бросил свое занятие и уставился на Егора добрыми детскими глазами. Старческое лицо сделалось необычайно задумчивым, потом снова озарилось улыбкой. И сразу стало понятно, откуда у деда столько морщинок вокруг глаз.

— Он! Это он! — Егор вздрогнул. Сразу вспомнил, что именно из-за этого возгласа так разозлился парень, метнувший камень. Дед как будто говорил сам с собой, — Молодой! Хорошо! Молодой бьется сильнее! Вот что! Хорошо!

— Что? Эй, я здесь! — закричал он деду. Может, он глухой? Егор принялся махать руками перед лицом деда, делая ему разные знаки.

— Доверю! — наконец решил дед. Теперь он глядел на Егора твердым, уверенным взглядом. В глубине глаз Егор заметил искорку разума. — Тебе доверю! Ты молод! Вот что! Ты сдюжишь! Верую! Вот что!

— О чем ты говоришь? — опять закричал Егор. Дед остановил его успокаивающим жестом. Начал вешать, поглаживая пышную бороду.