Игорь Минаков - Обмен мирами

От берега к берегу шныряли лодки мелких торговцев, у причальных стенок разгружались барки. В воздухе стоял немолчный гвалт – сотни глоток, перекрикивая друг друга, торговались, ссорились, зазывали покупателей на всех языках Империи Солнца.

Омал смотрел во все глаза, жадно впитывая впечатления. Шестеренки путеводителя опять провернулись у него в голове, на этот раз снабдив сведениями по межпланетной этнографии и экономике.

Оказалось, что на щиты из панциря нагумаха Тарк Тарсас сначала должен выменять радужные кристаллы окаменелого льда, который доставляли с Плутона. Сами пустынники к кристаллам были равнодушны, но их собратья-пещерники знали толк в камешках и могли отвалить за нетающий лед сколько угодно циновок. И это была не самая причудливая разновидность товарообмена.

Например, чешуйчатые меркурианцы, чей облик неприятно напоминал о Шорре и его шайке, приценивались к образчикам холодного оружия, что ковали изящные, как духи огня, и почти столь же бесплотные обитатели Ио. А сами уроженцы вулканической луны брали за свои клинки исключительно красный селен, минерал, в изобилии встречающийся на Меркурии и редкий на Ио.

Женщины-кошки с Венеры торговались с членистоногими каллистянами, лучшими производителями тканей в Империи. За один фут великолепного шелка каллистяне требовали десять дюймов женских волос, которые венерианки отращивали чрезвычайно быстро.

Предприимчивые земляне скупали все без разбора и торговали всем подряд. Правда, они предпочитали иметь дело со звонкой монетой, сиречь с универсальным платежным средством, коим считался соллар, но большинство инопланетчиков склонялось к натуральному обмену. Имперские власти не возражали. Они попросту обложили пошлинами любую торговлю в пределах орбиты Юпитера. Неудивительно, что в Империи Солнца процветала контрабанда.

– Это еще не ярмарка, – пояснил профессор, по-своему истолковав потрясенное молчание Омала. – Так, репетиция… Настоящая ярмарка во всем своем размахе и блеске откроется завтра. И не здесь, а в центре Большого амфитеатра… Как раз между Дженкорой и Рэйтауном… Ведь ежегодная ярмарка в Диа-Сао – это не только купля-продажа, это и карусели с балаганами, и цирк, и ристалище… В общем, вам повезло, Омал. Только держите глаза и уши открытыми, а рот и кошелек – наоборот. Самые ловкие мошенники, самые удачливые авантюристы стекаются сюда со всех уголков Солнечной системы. Я уж не говорю о грабителях и убийцах. А наша бравая солиция, как вы уже убедились, не слишком расторопна…

– Да уж, – буркнул Омал. – Они только документы проверять мастера. Что мы будем делать дальше, док?

– В любом случае нам необходимо дождаться возвращения мистера Бердо, – сказал профессор. – Он лучше нас с вами знает космографию передвижений Джо Бастера. Без него не стоит предпринимать что-либо серьезное.

– Согласен, – откликнулся Омал. – Только где мы будем его ждать? На барке?

Нептунианин презрительно фыркнул.

– Ни за что, – прокашлял он. – Мой термос – штука замечательная, но сидеть в нем безвылазно – все равно что обречь себя на добровольное заточение. Я хочу в Рэйтаун, в гостиницу. В «Империале» есть отличные номера для таких, как я. Да и вам, Омал, будет гораздо комфортнее в комнатах с кондиционером, ванной и прочими удобствами, нежели на этих вонючих тюфяках…

– Кто бы спорил, – согласился Омал. – Правда, если я вас правильно понял, док, до Рэйтауна путь не близкий. Как мы туда доберемся на ночь глядя?

– Возьмем такси, – ответствовал Стросс. – Вы какой вид транспорта предпочитаете: гондолу, реактивный «прыгун» или паланкин?

– Гондола – это лодка, правильно? – сказал Омал. – А что такое «прыгун» и паланкин?

– Верно, – откликнулся профессор. – Гондола – это лодка. По забитому судами каналу она доберется до Рэйтауна за пару часов. Паланкин – это крытые носилки. Четверо крепких марсианских парней доставят нас к «Империалу» часика за полтора, если по дороге не случится драки.

– А «прыгун»?

– «Прыгун» – это небольшая двухместная ракета. Доставит за пятнадцать минут.

– Сегодня мне не до пробок, – пробурчал Омал. – И тем более не до драк.

– Решено, – бодро возвестил нептунианин. – Берем «прыгуна». Только не забудьте мой термос, пожалуйста. Мне он еще пригодится, в здешнем-то пекле…

Погасли последние проблески заката. В хижинах затеплились тусклые огоньки, а набережная и причалы неожиданно осветились криптоновыми фонарями. И в их мертвенно-белом сиянии барка направилась к грузовому пирсу. На борту стало суетно. Гребцы сушили весла. Остальная команда швартовала судно и принимала трап. На пирсе нетерпеливо переминались с ноги на ногу грузчики, вертелись разные юркие личности.