Андрей Чернецов - Век одиночества

А потом был первый бой. Ползущие со всех сторон огнеметные танки, превращавшие людей в живые факелы. Как называлась та битва? Снова пробел, пустота, будто в голове прошелся огромный беспощадный ластик.

Дальше госпиталь. Жуткое место, достойное самого ужасного ночного кошмара. Там из полуживых, еще как-то способных мыслить кусков мяса делали жалких искалеченных полулюдей. Лаури повезло, он пострадал меньше других — ранение пришлось в правое легкое, часть которого сразу же удалили. Вот только память… Проклятые ментохирурги наверняка поковырялись в его голове. Зачем? Это так и осталось для него неразрешимой загадкой. Кому было нужно красть его воспоминания? Армии? Радетелям? Стране, за которую он воевал? Очередной пробел. Белое пятно, рваное по краям.

После выписки из госпиталя его отправили в запыленный военный городок, расположенный на дальних окраинах Пандеи и не имевший даже названия, лишь длинный, ничего не значащий номер. Местные называли его Дырой и были правы. Черная, ненасытная, унылая дыра. Место, где умирали любые, даже самые незначительные мечты.

Казалось, очередной грянувший военный переворот наконец вдохнет в прозябающую страну новую жизнь. Но то была всего лишь очередная иллюзия. Как-то сразу стало небезопасно выходить на улицу. Недавние соратники, сражавшиеся плечом к плечу в кровавой мясорубке, теперь шли убивать друг друга, не щадя ни друга, ни отца, ни брата, А потом погибла младшая сестра. От нее осталась только заколка для волос. Лаури до сих пор хранил эту безделушку, точно могущественный талисман. Он был уверен: стоит потерять заколку, и в тот же миг его жизнь оборвется.

Нурминен задумался. Что же случилось потом?.. Революцию, понятное дело, подавили. Вездесущие и всезнающие Радетели вновь оказались на высоте. Ряд генералов, стоявших во главе переворота, были казнены, остальные участники социальных беспорядков пополнили тюрьмы, каторги и штрафные роты. Обществу Пандеи полезно время от времени пускать свежую кровь. Что-то сродни хронической болезни, раз за разом обновляющей дряблое, изношенное тело…

«Стэш», издав жалкое «вжи-и-и-х», распалась прямо в пальцах, превратившись в облачко быстро тающего оранжевого дыма. Лаури с сожалением посмотрел на правую руку, где только что дымило запрещенное развлечение для всех неимущих. «Отличное средство для борьбы с революцией», — как выразился однажды какой-то остряк. И впрямь, зачем бунтовать, когда есть легкие наркотики, которые вредят здоровью не так сильно, как вонзающийся тебе под ребро острый нож?

Собственно говоря, жаловаться Лаури сейчас было не на что: жилось, в принципе, неплохо. Работа есть, сил хватает, относительно здоров. Еще бы поменьше морочить голову прошлым, в особенности — когда совсем один и кажется, что никому во всем свете нет до тебя дела. Страшно. Нет, даже не так… а много хуже…

В конце запыленной пустой улицы возник ранний прохожий весьма примечательной наружности. Был он невероятно долговяз и вдобавок обладал рыжими бакенбардами. Вылитый пират с белой субмарины Островной Империи, вот только столь воинственное первое впечатление портили смеющиеся ярко-зеленые глаза и щегольская темно-синяя форма члена Общества Полезного Досуга. Нурминен хорошо знал этого парня. Рыжебородого висельника звали Сами Лахтиненом.

— Привет, Лаури! — завопил зеленоглазый бандит, нелепо размахивая длинными руками. — Как дела? Что-то уж больно вид у тебя кислый! Я, между прочим, к тебе не просто так, а с утренней инспекцией!

Нурминен вытянулся по стойке «смирно» и дурашливо отдал приятелю честь. Формально Сами был его прямым начальником, но напоминал об этом крайне редко. Именно он взял Лаури на работу, когда тот почти уже загибался от голода в городских трущобах.

— Помнишь, что сегодня за день? — спросил Нурминен, когда Лахтинен подошел к нему ближе.

— А что сегодня за день?

— Да не придуривайся, дружище! Не может быть, чтобы ты об этом забыл…

— А… так ты о Дне Всеобщего Единства?

— Именно!

— Между прочим, у меня отличная память на цифры!

Лаури так и не успел остроумно ответить, потому что в конце улицы появился очередной утренний прохожий. В руках черноволосый парень держал пластиковый пакет с чем-то весело булькающим и бодро позвякивающим.

— Матти, дружище? — Сами заговорщески подмигнул другу. — Ты все-таки раздобыл выпивку?!!

Вместо ответа Матти Порра победно вознес над головой позвякивающую ношу.