Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Север

— Ну, вроде все в сборе, — подвел итог тот, кого нейромант назвал полковником. — Правда, киборг у тебя сегодня какой-то странный. Ты уверен, что это именно кио?

— Согласно вашему же распоряжению, люди с имплантами считаются биологическим мусором наравне с киборгами, — заметил Драйв. — А этот тип каким-то образом научился взаимодействовать с сервом. И еще у него в черепе есть неизвестное устройство, благодаря которому я могу им управлять…

— А, ладно, — махнул рукой полковник. — Хрен их разберет, этих мутов, каждый месяц откуда-то вылезает новый вид или подвид. Короче, не тяни, пора начинать.

— Ну пора так пора, — улыбнулся Драйв, доставая из кобуры пистолет странной формы. — Не хотите пострелять по живым мишеням?

Полковник скривился как от зубной боли:

— Ты же знаешь, мне больше нравится смотреть, как мутанты убивают друг друга, чем самому стрелять в мутантов.

— Уважаю ваш выбор, — кивнул нейромант. — И я крайне польщен, что вы каждый раз лично проверяете участников моего скромного представления.

А потом я увидел, как Драйв смазался в пространстве. И из этой растянутой кляксы полыхнули несколько коротких вспышек, почти слившихся в одно непрерывное «б-б-б-б-бах». Я лишь успел удивиться — никогда не видел, чтобы человек двигался с такой скоростью и так стрелял! Сам могу кое-что, но чтобы так…

Пуля ударила мне в шею чуть ниже уха. Я удивился снова — зачем бы это нейроманту ни с того ни с сего убивать пленников, если от него только что пришлось выслушивать занудный монолог о какой-то драке? Но почти сразу же поток моих мыслей вдруг резко сорвался в бездонную пропасть, словно поезд, потерпевший крушение. Мрачные стены, светильники, страшные клетки Торквемады смазалась у меня перед глазами вслед за стремительно перемещающимся стрелком, и я понял, что лечу в непроглядную бездну, где точно нет ни проклятого нейроманта, ни маркитантов, ни мутантов… ни дна, до которого мне никогда не удастся долететь…

Меня куда-то волокли, причем крайне неаккуратно. Носки моих берцев скребли по земле, порой цепляясь за камни. Неприятное ощущение, как железом по стеклу. Но еще неприятнее было осознание собственной беспомощности. Сознание словно плавало в каком-то отравленном киселе, в который оно плюхнулось сразу же, как выплыло из мрака беспамятства. Тело было словно ватное, перед глазами плясали разноцветно-калейдоскопные пятна, а еще меня тошнило не на шутку. Желудок буквально выворачивало наизнанку. Даже если б я и хотел сдержаться — не получилось бы. Ну я и блеванул.

Меня тряхнуло, что-то мягкое и тяжелое долбануло по затылку.

— Вот сука, новые сапоги уделал! — раздался над моей головой довольно мерзкий голос.

— Сам дурак, — флегматично отозвался второй голос. — После нейротоксина они все блюют. Первого, что ль, тащишь?

— Ну да!

— Учись, молодой. А бить их без толку, энто реакция организьма такая.

— Поубивал бы…

— Да они без тебя щас разберутся. Вот дотащим…

Сквозь звон в ушах после удара по голове я расслышал нарастающий многоголосый шум. Вот черт, как в анекдоте, «куда вы меня тащите, пидорасы?».

Я собрал волю в кулак, поднапрягся… и немного приподнял голову.

Калейдоскоп перед глазами потерял краски, и сквозь бледно-разноцветную муть я разглядел какие-то силуэты… Многоярусные скамейки, расставленные кругом… И на них люди сидят… Много людей… Меня тащат по проходу… Что это? Реально цирк, что ли, с мускулистыми клоунами, которые прут меня на арену, чтобы скинуть башкой вниз на потеху зрителям?

Я уже достаточно оклемался, чтобы разглядеть, куда меня приволокли. Арена в этом цирке и вправду была, только немного странная. Похоже, в это место когда-то угодила ракета. Ушла глубоко в почву и там рванула, в результате чего и образовалась в земле нехилая дыра диаметром с небольшой стадион. Прошло два столетия, и местные жители оборудовали здесь что-то типа амфитеатра. Только арена была опущена вниз метра на три. Скорее всего, ее просто поленились досыпать землей и лишь укрепили стены длинными досками. Получилось сооружение, напоминающее половину гигантской бочки, разрезанной по горизонтали. По идее, зрителям все должно быть видно, стены амфитеатра-воронки достаточно круты. Главное, чтобы сами вниз не посыпались от любопытства.

Я хмыкнул про себя — и скривился от боли. Надо же, щеку прикусил, когда юный маркитант меня по башке огрел. Ладно…

Меня поставили спиной к «бочке», лицом к зрителям. Нелюбезные конвоиры цепко держали меня за руки, а с двух сторон мне в ребра уперлось что-то твердое.