Дмитрий Силлов - Путь якудзы

Виктор молчал. Все необходимые слова уже были сказаны.

– В таком случае скажите, зачем вы носите этих кровопийц у себя за спиной? – вдруг абсолютно спокойно спросил Теслов.

Виктор пожал плечами.

– Это не просто кровопийцы. Это совершенное оружие. Хотя главное даже не это. Когда я смотрю на японский меч, я абсолютно четко ощущаю, что приближаюсь к осознанию совершенства… Короче говоря, каждый из этих мечей – великолепное произведение искусства, способное защитить хозяина лучше любого другого оружия. Как у нас говорят, сочетание приятного с полезным.

– Что вы сказали? Произведение искусства?!!

Виктор уже перестал удивляться мгновенной перемене настроений гениального ученого. Похоже, его мозг посетила новая идея. Вот только какая на этот раз?

– Ну конечно же, произведение искусства! – вскричал профессор, вновь бросаясь к компьютеру. – Машину не уничтожит бомба, машину не уничтожит враг. Машину уничтожит произведение искусства!

– Что вы имеете в виду, профессор? – осторожно поинтересовался Виктор. Уж не собирается ли Теслов позаимствовать его дайсё [70] Дайсё (яп.) – «большой и меньший». Два меча, катана и вакидзаси. Стандартный набор оружия самурая начиная с XVI века. для того, чтобы обрубить десяток-другой проводов?

– Регрессионная модель!!!

– Что, простите? – переспросил Виктор.

– Элементарно! Банальная статистика. Я заставлю машину построить регрессионную модель абстрактного идеального произведения искусства с эпсилон, стремящимся к нулю. Это будет анализ по нечетким критериям, в совокупности с самосовершенствующейся системой дифференциальных уравнений очень высокого порядка.

Пальцы профессора снова стучали по клавишам. Виктор уже начал потихоньку привыкать к этому звуку.

– Я задам максимальную точность при наиболее размытых входных данных! Я задам построение базы данных по произведениям искусства всех времен и народов и на основании этого потребую выполнить регрессионный анализ, который на выходе даст формулу, описывающую идеальное произведение искусства. Абсолютно идеальное! Без погрешностей. Суть вычислений неважна. Понимаете, в творческом режиме искусственного интеллекта машина может физически производить вычислительные блоки и физически подключать их к себе. Когда я отменю ограничение на ресурсы и запрещу прерывания, машина начнет растить сама себя, вовлекая в расчеты все больше и больше ресурсов, выстраивая их вокруг главного кристалла…

Так! Теслов снова заговорил на языке, понятном только ему.

Виктор поразился – насколько легко мог этот человек переходить от созидания к разрушению. При этом глаза ученого горели одинаковым огнем. Большой ребенок, который сначала увлеченно строил свой мир, а сейчас, найдя оптимальный путь для его разрушения, всецело отдался этому увлекательному процессу.

– Да, вот оно, – бормотал Теслов. – Тепловыделение каждого модуля будет нагревать соседний модуль и центральный кристалл. Q критическое… Да, мы его достигнем. Когда и три четверти кристалла еще не будут закрыты стеной из дополнительных модулей, в этой же точке наступит критическое энергопотребление… Итак, молодой человек, вариантов два, – на мгновение оторвав глаза от экрана, сказал Теслов. – Либо от перегрева кристалл просто сгорит, либо не хватит энергии поддержать все время возрастающее потребление вычислителя. Отключать питание системы нельзя ни при каких обстоятельствах – значит, сгорят генераторы. И то и другое приведет к остановке управления процессом реакции, и реактор встанет. Это конец!

Что-либо говорить сейчас профессору было бесполезно. Да и времени на беседы уже не оставалось. Того и гляди пожалует кто-нибудь в Черный Донжон, например утренняя смена охраны верхнего уровня.

– Хотя…

Взгляд Теслова упал на все еще подсоединенную к компьютеру микросхему разобранной флешки.

– Хотя, прежде чем я запущу процесс, у меня есть к вам одно дело.

Пару минут пальцы Теслова бегали по клавишам со знакомой Виктору скоростью пианиста-виртуоза. Наконец Теслов довольно хмыкнул и, отсоединив от считывающего устройства микросхему многострадальной флешки, протянул ее Виктору.

– Здесь все, что я хочу передать правительству России. В тысяча девятьсот тридцать четвертом году, когда русские хотели обезопасить свои границы, я сделал им предложение, как сделать это наиболее эффективно. Однако тогда высшее руководство Советского Союза не сочло нужным пойти на сотрудничество.