Олег Лукьянов - Лилис

Недоверчиво приподнял бровь, в ответ губернатор произнес, будто читал с листка:

– Бывший герой Аливрии, спасший научный корабль; предатель; террорист; якобы убитый террорист; предводитель флота, захватившего систему Лилис и заявившего о себе через станцию связи. Так ты мнишь себя богом?

Я оглянулся на Лару и с удивлением обнаружил, что на ее лице отсутствовала даже тень эмоций.

– Вижу, что ты удивлен ее реакцией, – продолжил генерал. – А зря. Если я всего лишь губернатор – она высший администратор корпуса Тен-каена. Ее мозг быстрее и мощнее любого компьютера, когда-либо созданного человеком, а память – абсолютна. Думаешь, она не узнала тебя в тот самый миг, когда впервые увидела твое лицо?

Физиономия девушки по-прежнему ничего не выражала – она стояла рядом, безучастно скрестив руки. Я промолчал.

Губернатор скривился, бросил, словно камень в омут:

– Я не верю тебе.

Потом подошел к высокому окну, посмотрел куда-то вдаль, обернулся, сказал:

– Погляди туда. Видишь? Там, прямо во дворе, нечто питается страданиями моих солдат. А я ничего не могу с этим поделать, никто не может! Я уже убил одного такого, но заплатил за это гибелью двух третей своих войск. Если убью и этого – мне больше некем будет командовать.

Я пожал плечами:

– Хотите, чтобы я его убил?

– Только тогда поверю, что ты бог.

Я кивнул, открыл окно и выпрыгнул, услышав визг ужаса, изданный Ларой.

Высота была метров шестьдесят, но мне ничего не угрожало – боевой доспех, естественно, оказался исправен и практически без команды включил антигравы.

Я приземлился легко и плавно.

Постояв в темноте, прислушиваясь к словно бы сверхъестественным, не похожим ни на что звукам, вычленил среди них слабые стоны медленно умирающих людей. Надев шлем и осмотревшись с помощью системы ночного видения, убедился, что нахожусь на пустыре перед холмом, а звуки доносятся с другой стороны. Вероятно, этот холм был не чем иным, как насыпью над бомбоубежищем…

Сверху, свесившись из окна, за мной следили отец с дочкой – генерал-губернатор и его администратор. Визор вычленил их лица: наполненное тревогой у Лары и исполненное отстраненным интересом у хозяина цитадели и всего этого мира. Мира, который больше ему не принадлежал, цитадели, которую он не мог контролировать.

Только интересно, как они меня видят в темноте?

Я перестал об этом думать, как только взобрался на холм. От возникшей передо мной картины кровь застыла в жилах.

У подножия, среди свалки каких-то железяк, был сделан круг из вбитых в землю копий. А на них виднелись… тела людей…

В доспехах и без, проткнутые копьем в живот или насаженные на острие вертикально, все были живы, шевелились и изредка стонали. А в центре круга, склонив голову будто в знак почтения, неподвижно возвышался некто в старом балахоне. Ни рук, ни лица не было видно, но я ощущал, что от каждого бьющегося в агонии человека к нему протянут невидимый канат, похожий на гигантского червя. Энергетические волны, порождаемые нестерпимыми мучениями жертв, шли к нему по этим канатам, насыщая энергией, делая сильней…

В стороне лежали несколько словно бы изломанных тел солдат – вероятно, это существо напало на патрулирующий взвод и, несмотря на яростное сопротивление, захватило в плен его большую часть… А подошедшая подмога, догадавшись, с кем имеет дело, отступила.

Должно быть, это была очень серьезная тварь. Что же, посмотрим насколько.

Если действовать по уму, необходимо было провести разведку сил противника и не лезть напролом. Но каждая потерянная зря секунда оборачивалась непереносимой болью для этих бедолаг. Сбежав с холма, хотел прыгнуть на чудовище из-за спины, но оно ожило и развернулось навстречу. Балахон откинулся назад, и то, что я увидел… оказалось как минимум удивительным.

Белоснежный череп обратился на меня пустыми глазницами. В них не было никакой искры, но из черных, казавшихся бездонными провалов меня изучал чуждый всему живому разум.

На секунду я решил, что это и есть бог Мортиус, но понял, что передо мной всего лишь один из его слуг. Лич. Кажется, так называют подобные существа.

Он ударил первым. Ударил тем, чего я не смог опознать. Это не было волной энергии, которую преобразуют маги, от него в мою сторону не двигалось никаких мыслеформ, просто в тонком мире произошли едва уловимые изменения и эхом отозвались на физическом плане.

Меня оторвало от поверхности, подняло метров на пять и с огромной силой грохнуло оземь. Даю слово, если бы не противодействующие неведомой силе, захлебывающиеся от двухсотпроцентного прилива энергии антигравы, меня бы не спасла никакая божественность. А так, хоть и ощутил себя размазанной по стеклу мухой, все же поднялся на ноги и нанес ответный удар.