Виктор Ночкин - Власть оружия

— Какая неделя, Игнаш?! — Самоха аж со стула вскочил, тряся животом. — Скорей, скорей надо!

— А если вора живым возьму — еще пять золотых, — закончил Мажуга.

— Самоха, — подал голос Харитон, — а что, если наш Птаха сам спроворит, без помощи найдет похитителя?

Управленец покосился на Харитона, потом перевел взгляд на Игнаша. Тот кивнул:

— Мне чужого не надо. Если моя помощь без нужды окажется — два серебряка за хлопоты. Ну и с Асташкой, значит, тоже столкуетесь — это в силе остается. По рукам?

Мажуга поднялся со стула и протянул управленцу ладонь. Харитон тоже торопливо подскочил, собирался что-то сказать, но Самоха на него не глядел — кивнул и ответил на рукопожатие.

В коридорах управы дул ветерок. Выходы вентиляционной системы располагались в стенах между лестничными маршами и под сводами в переходах, насосы непрерывно нагнетали отфильтрованный теплый воздух, слегка пахнущий смазкой. Мажуга ждал, что объяснение продолжится по дороге, но Самоха с Харитоном помалкивали, только кивали в ответ на приветствия встречных. Цеховых по пути встретилось немало — так и сновали вверх и вниз по лестницам, большинство в черных безрукавках и рубахах с закатанными рукавами. Многие, распахнув ворот, подставляли влажному ветерку украшенную татуировкой грудь. У большинства рядовых пушкарей и д о ма-то воздух не такой чистый, как в управе, вот и наслаждаются. Воздух в подземном городе — великая ценность.

Вели Игнаша всё вниз да вниз. Он насчитал шесть лестничных маршей — по два на этаж, пока пушкари не свернули наконец в коридор. Здесь уже не попадалось встречных, зато на лестнице скучал охранник — здоровенный грузный парень. Лицо его в тусклом свете показалось Мажуге ненормально бледным, даже серым. Отвык от Харькова, забыл, как выглядят цеховые, которые целыми сезонами наружу, под солнышко, не высовываются. Увидев процессию, возглавляемую Самохой, здоровяк посторонился и кивнул. Мажуге пришло в голову, что его собственная загорелая рожа представляется бледному охраннику неправильной, слишком темной.

— Склад у вас здесь? — спросил сыскарь.

— Не совсем, — отозвался Самоха. Он о чем-то задумался по дороге, тер лоб и кряхтел на ходу.

— В этом месте хранится только особенное, самое ценное, — подсказал Харитон, который шел последним, замыкая шествие.

Тут и Самоха наконец начал объяснять:

— Сюда меньше народу шастает, здесь у нас и есть схрон. Что в этот подвал снесли, то уже запросто не вытащишь… ну, то есть до сих пор так было. Только если по распоряжению начальства, по моему вот, к примеру. Тогда можно что-то взять, а так — ни-ни.

— И охранник на дверях, — вставил Игнаш.

— И охранник, а как же! — согласился управленец. — Ему приказ строгий дан, чтобы никого и ничего. Стало быть, не могли пронести. Он без приказа начальского ничего не пропустит.

— А вот этот парень, он как? И сменщики его?

— Охрана надежная, им доверие полное. Да и какой смысл охране подставляться? Они же все на виду. И потом — ключи от схрона! Дверь заперта, ключей у охранника нет. Идем, идем, сейчас сам увидишь!

Коридор был освещен похуже, чем этажи выше, но Мажуга отлично разглядел — двери тяжеленные, стальными листами обиты. Насчет замков спрашивать не стал — и без того ясно, что при таких дверях и замки соответствующие. Одна дверь была распахнута настежь — к ней и направился Самоха. Входя, Игнаш пощупал створку, чтобы оценить толщину — ничего себе, вот такую разве что омеговским танкером вынести можно. И зам о к, похоже, цел. Пока он изучал дверь, пушкари уже прошли в помещение и поздоровались. Тут и Мажуга заглянул в схрон. Перед ним была просторная комната, но внутри оказалось тесно из-за наставленных штабелями ящиков. Сбитые из толстых досок коробы громоздились друг на друге, между ними оставались узкие проходы, в которые тучный Самоха протискивался с трудом. Стены были обшиты листами железа, и вездесущий темный налет покрывал все ровным слоем, так что нутро схрона выглядело равномерно серым.

Мажуга прикинул: вон сколько секретов у цеха пушкарей! Это один они из рук выпустили, а ящиков здесь до некроза много, и в них, конечно, всякое тайное упрятано. Он задержался посмотреть на один из ящиков, но Самоха как будто угадал мысли сыскаря и позвал:

— Игнаш, ты поменьше гляди, что ли. Тебе тут и быть-то не полагается, я уж не говорю — пялиться.

Тут из узкого прохода между штабелями появился крепкий парняга в черной безрукавке и красной рубахе с закатанными по локоть рукавами. Потный чуб прилип ко лбу, пушкарь раскраснелся и шумно отхаркивался — видно, только что лазил на четвереньках, взмок от натуги. В этом подвале вентиляции не имелось и воздух был затхлый, застоявшийся.