Захар Петров - Муос

Обсуждение длилось долго. Сначала один из ученых Полиса зачитал сообщение об обстоятельствах открытия источника радиосигнала, в котором, к молчаливой обиде Игоря, о его роли упомянуто не было. В докладе сообщалось, что неизвестная радиографистка два раза в сутки на определенной частоте посылает миру сообщение продолжительностью 2 минуты 27 секунд на трех языках: русском, немецком и английском. Несмотря на плохую слышимость и благодаря тому, что сообщение трижды повторяется на разных языках, удалось восстановить его большую часть. Так, уже известно, что оно посылается из города Минск — бывшей столицы одного из славянских государств, граничившего с Россией. В тексте указывается адрес и описание места, где установлен передатчик. В послании сообщается, что значительной части жителей города удалось спастись в Минском метро и других подземных укрытиях, но в настоящее время они испытывают какие-то трудности, грозящие гибелью всему населению. Они просят о немедленной помощи.

После ученого выступил торжествующий Расанов. Ни разу не сказав в докладе о своей роли, он тем не менее сумел напомнить, благодаря чьей дальновидности и настойчивости проект осуществился. Тем не менее о полном успехе проекта говорить рано, так как сообщение является односторонним и, очевидно, посылается с радиопередатчика, работающего в автоматическом режиме. Таким образом, достигнутое нельзя назвать установлением контакта в полном смысле этого слова.

Затем Расанов, немного понизив голос, сообщил новость, которая взбудоражила всех. Он уполномочен Главой известить присутствующих, что Полис имеет возможность доставить группу в количестве тридцати человек практически в любую точку земного шара. Технический аспект данной возможности до определенного времени, по понятным причинам, разглашению не подлежит. В связи с этим Совету Полиса предлагается обсудить целесообразность экспедиции в город Минск.

Расанов сделал паузу, наслаждаясь недоумением на лицах тех, кто был до сих пор не посвящен в самый свежий секрет Полиса. Совсем недавно сталкеры нашли на поверхности плотно закупоренный ангар. Это странное приземистое строение без окон и дверей долгое время не привлекало ничьего внимания во время вылазок на поверхность. Но найти наверху что-то ценное становилось все тяжелей, и какой-то дотошный сталкер все же выискал замаскированную дверь, а во время следующей вылазки взломал ее. В ангаре стоял вертолет. Кто-то давным-давно его специально здесь спрятал: система сухой пассивной вентиляции ангара и заботливая консервация сохранили машину почти в первозданном виде. Куда делись те, кто прятал вертолет или знал о нем, неизвестно: скорее всего, они погибли во время Катастрофы или же умерли в Метро, а может быть, еще живут, так и не рассказав никому о своем секрете по только им известным причинам. Вскоре был найден и второй выход из ангара, соединявший его с системой подземных коммуникаций (со стороны подземелья он был настолько замаскирован, что найти его оттуда было просто нереально). Роли Расанова в обнаружении столь ценной находки не было никакой, и именно поэтому он придавал в своих речах ей огромную значимость. Именно он первый связал воедино обнаружение вертолета и поступивший сигнал из Минска, преподнося это как Божий знак, рассмотренный им лично. И как-то само собой получилось, что о настырном сталкере, явившем Полису летающую машину, все забыли, считая это заслугой самого Расанова.

Несколько минут все молчали, пораженные этой новостью. Затем начали бурно высказываться и пытаться прямо или косвенно выяснить у докладчика характер данной возможности. Но министр внешних связей стойко отклонял все вопросы.

К настоящему времени вылазки на поверхность даже в пределах Москвы являлись очень рискованным и технически сложным мероприятием. Усугублялось это нехваткой боеприпасов, все более ощущавшейся в последнее время. На таком фоне экспедиция в другой город и тем более другую страну казалась чрезвычайным расточительством. Поэтому в начале разговора мысль о реальности подобного похода, казалось, была полностью отброшена. Трезвые головы настаивали на неоправданности рисков, несоответствии целей и затрачиваемых средств. Когда все вроде бы согласились с этим, молчавший Глава Правительства взял слово. Он заявил, что поддерживает проект. Приглушенно, с длинными паузами говорил он о том, что, несмотря на нехватку боеприпасов, продовольствия и прочие сложности, нужно осуществить эту экспедицию. Все знают, что моральный климат в Метро падает. Депрессия и отчаяние охватили абсолютное большинство населения. Людьми движет в основном инстинкт самосохранения, а не разум, и в этом их трудно винить. Едва удается сдерживать сползание окраинных станций в пучину дикости и анархии. Междоусобные войны делают и без того трудную жизнь невыносимой. Мир Метро стоит на пороге Большого Хаоса.