Константин Дроздов - Свастика над Атлантидой. Черное Солнце

— Нет, я не герой и даже не воин. Я мечтаю о доме с семьей, о живущих по соседству друзьях, о запахе моря. Только не о войне. Не хочу искать предателей среди товарищей и ждать врага, гадая, повезет ли мне выстоять в очередной схватке. Но больше всего боюсь за тебя. Этот страх разрывает мне сердце.

— Трусишка, пока мы вместе, все будет хорошо, — Магдалена взъерошила мои волосы. — Покровительство Шумера нам необходимо. Уничтожим штаб Каммлера и отправимся к друзьям, в их новый мир. Хан сдержит слово.

— Придется устранить и ближайших помощников. Всех, кто сможет восстановить «Черное Солнце».

— Еще лучше, если мы сможем выявить его покровителей.

— Работа может получиться кровавой, Магдалена, — не сдержал я вздоха.

В номер вошли Гюнтер Прин и Пауль Лутце — начальник службы безопасности сектора «Северная Америка». Нельзя было не заметить сильного внешнего сходства Пауля со своим дедом, с которым я познакомился в 1945 году, когда вернулся с Шумера под ледяной купол Антарктиды. Тот же чуть вздернутый нос и тяжелые, почти квадратные, скулы, такие же веснушки, усеивающие все лицо.

— У нас к вам много вопросов, господин Лутце, — пожимая руку офицеру, сразу приступил к делу я.

— Да, конечно, господин фон Рейн, — кивнул Лутце. Настроен он был по-деловому.

Мы расселись за большим круглым столом в гостиной, и Лутце раскрыл перед собой папку:

— Как вы знаете, на территории Соединенных Штатов Америки, где находятся основные военно-исследовательские центры «Черного Солнца», у нас постоянной базы нет. Там работает лишь негласная разведывательная сеть «Компании», общее руководство которой я осуществляю с территории Мексики, из штаб-квартиры в Веракрусе.

Доклад начальника службы безопасности внезапно прервал телефонный звонок.

— Я просил вас выключить телефон, Пауль, — недовольно сделал замечание Гюнтер.

— Извините, я думал, что выключил, — Лутце достал из кармана пиджака мобильный телефон и взглянул на его экран.

Представьте, что перед вами сидит человек и вдруг исчезает, испаряется в воздухе, а на его месте возникает новый. Нечто подобное я испытал в следующее мгновенье. Нет, физически Пауль Лутце оставался на месте. Но вдруг ровный поток его мыслей и эмоций, которые я только что ощущал, исчез, словно его выключили. Секундой позже я понял, что передо мною возник уже совсем другой человек, хотя и с тем же лицом, но уже с иной личностью внутри. Словно в электронной машине в мгновенье ока заменили одну программу на другую.

— У меня для вас письмо, господа, — Лутце обвел присутствующих немигающим взглядом и сжал пальцы, с хрустом превращая корпус телефона в крошево.

— Назад всем! — закричал я, выдергивая из кобуры «молох» и вскакивая из-за стола.

Загремели стулья. Все присутствующие отступили к стенам. Держа лазутчика на мушке, я свободной рукой заставил Магдалену встать за моей спиной.

— Пока он не опасен. У него действительно письмо, — услышал я ее.

— От господина Каммлера, — странный человек, минуту назад являвшийся Паулем Лутце, сдул с ладони кусочки пластика и металла, и в руке осталась крошечная блестящая пластинка. Посланник бросил ее на серебристый прямоугольник считывающего устройства в центре стола.

— Здравствуй, Гюнтер. Позволю себе предположить, что ты не один, поэтому приветствую также и госпожу Магдалену и господина Эрика фон Рейна. Приветствую и тебя, Вернер. Ты, как верный оруженосец, наверняка тоже там, — на экране телевизора на стене возникло костистое, с впалыми щеками, лицо Ганса Каммлера, некогда обергруппенфюрера СС, доктора-инженера. — А ведь я знал твоего отца, Вернер. Был у него на похоронах в шестьдесят первом. Гретхен — твою мать он пережил всего на один год. Они все ждали тебя, надеясь, что сын затерялся в плену и все-таки вернется домой.

— Заткнись! — прошипел Хенке и перенаправил ствол «молоха» с Лутце на изображение Каммлера. Он явно боролся с желанием нажать на спусковой крючок.

— Успокойся, Вернер. Это всего лишь запись, — попытался я остудить офицера.

— Мы забываем близких людей. В круговерти времени и событий нам кажется, что они вечны и, когда мы вновь увидимся с ними, все будет как прежде. Вот только все происходит иначе. Мы возвращаемся, а видим лишь поросшие бурьяном могилы, — продолжал свой монолог Каммлер. — Я еще раз предлагаю вам сотрудничество. Вы видели «Наргиз», вы видите перед собой «нового» Лутце. Сколько людей еще положить на алтарь, чтобы доказать — иного пути, кроме как объединиться для достижения общей цели, у нас нет. Конечно, вы можете отказаться, но что мы увидим в финале? Поросший бурьяном могильник, который раньше был цветущей планетой?