Алексей Прозоров - Привратник

— Не толкайся, — ворчливо потребовала Дамира, вздохнула и продолжила: — Ладно, так и быть. Просвещу дитя пыльного саркофага. Возле Мачу-Пикчу протекает река Урубамба, и плывем мы именно по ней. Урубамба впадает в Укаяли, Укаяли впадает в Амазонку, Амазонка впадает в Атлантический океан.

— Это хорошо. — Нуар оперся подбородком о скрещенные руки.

— Хорошо то, что Амазонка заканчивается в Бразилии, где нас наверняка никто не ищет, не ловит и внимания на нас не обратит. А весело — то, что протяженность Амазонки составляет чуть меньше семи тысяч километров. Если мы будем плыть с той же скоростью, как сейчас, не останавливаясь ни на минуту, чтобы поесть и размяться, наш путь до океана займет ровно тысячу часов. Или примерно… Один год без мелочи. А если вдруг нам захочется кушать — то и все полтора.

— Идти пешком получится дольше, — невозмутимо ответил Шеньшун.

Коряга же, мерно переваливаясь с боку на бок, плыла и плыла, оставляя позади одни километр за другим. Уже через пару часов их река слилась с другой, не менее полноводной, к сумеркам из какого-то ущелья к ним с шумом влился еще один горный поток. Река на глазах становилась не просто полноводной, а широченной. Там, где они спустились на воду, ширина протоки была от силы метров двадцать — а к сумеркам только водная гладь раскинулась от берега до берега метров на сто, а само русло, полное отмелей и наволоков, было и вовсе раза в три шире.

На ночь нуар причаливать не стал, полностью доверившись течению, но, проснувшись утром, Дамира обнаружила, что колода отдыхает на берегу, а ее спутник куда-то пропал. Она выбралась на свет, умылась, растянулась на берегу, греясь под ласковыми лучами солнца. Вскоре пришел и страж богов, выложил перед ней четыре желтых бирибы, сел рядом:

— Ешь, я подкрепился в джунглях.

Он пошарил руками среди камней, выбрал два, прижал к третьему, несколькими сильными ударами расколол тот, что поменьше, выбрал самый лучший осколок, его острой гранью взрезал шкуру одного из плодов и передал женщине.

— А ложку так же ловко ты сделать сумеешь?.. — с надеждой просила Дамира.

— Смогу, но для этого нужно возвращаться в лес, — ответил нуар. — Давай в следующий раз.

— Ладно, — смирилась археологиня с его ленью и запустила руку в плоть… ореха? Фрукта? Ягоды? Хотя какая разница?! Главное, что вкусно.

Когда она подкрепилась и, довольная, отвалилась на спину, раскинув руки, Шеньшун показал на край леса, что заползал на гору по ту сторону реки:

— Сегодня там садились самолеты. Я видел два. Потом один взлетел. Как понимаю, там у смертных находится аэродром, а возле аэродрома — крупный город. Вы ведь строите их только возле больших селений?

— Обычно да, — согласилась археологиня, садясь обратно.

— Ты убедила меня, Дамира. Смертные опасны, — продолжал нуар. — Я не стану более рисковать, я вернусь к усыпальнице без их помощи. Но тебе нечего опасаться. Ты исполнила свою клятву, ты свободна. Я тебя отпускаю.

— Еще раз скажешь это слово — опять получишь по морде, — сухо предупредила женщина.

— Я всего лишь пытаюсь уберечь тебя от ненужных тягот и опасностей. У тебя нет долга перед богами, ты не исполняешь великой миссии. Тебе это не нужно. Так почему бы тебе не уйти?

— После всего, что было? Я хочу досмотреть это приключение до конца.

— Ты увидишь все, когда боги возродятся.

— Нет, тогда я окажусь в толпе. На таком судьбоносном празднике я желаю сидеть в первом ряду!

— Но если так, тебе придется быть рядом со мной еще очень и очень долго. А ты меня ненавидишь.

— Не то слово! — согласилась женщина. — Терпеть не могу. Но понимаешь, ты уже давно кажешься мне чем-то вроде вредного и кусачего домашнего пса. Прогнать такого можно только в первый же день. Но если вовремя не турнул, дал пожить рядом — то начинаешь привыкать и находить в нем свои прелести. Вроде, и шкодлив, зараза, а расставаться жалко! Так с ним и остаешься.

— Значит, я для тебя шкодливая собака? — уточнил нуар.

— Ты что, обиделся?

— Ты спасала мою жизнь три раза, — напомнил себе страж мертвых. — Три раза, три раза, три раза… Я тебя прощаю.

Он взялся за корягу и резво поволок ее в воду.

— Меня не забудь! — забеспокоилась Дамира и, подхватив с камней две недоеденные бирибы, спешно полезла в колоду.

Спустя полчаса они проплыли под узким пешеходным мостом, и река повернула, крутанув корягу вокруг своей оси. В проеме показались ослепительно-белые двухэтажки на высоком берегу и уплыли назад.