Антон Орлов - Убийца наваждений

– Ты не будешь давать ему денег. – Темно-серые с прозеленью глаза еще больше потемнели и вспыхнули. – Ни гроша, пусть лучше подохнет! Мама умерла, потому что он ее бил.

– Он может тебя забрать.

– Пусть попробует. Это я тогда была маленькая и не могла защитить маму, а сейчас мне тринадцать лет.

– Все равно закон на его стороне. Преимущество отцовского права.

– Пусть хоть подавится этим законом, я все равно его отсюда отважу! Если он не поймет, что меня лучше не трогать, он сдохнет. Пусть выбирает, жить ему дальше или нет. Такие, как он, по-другому не понимают. А ты выкинь это из головы, все время беспокоишься о чем-нибудь на пустом месте.

– Так уж и на пустом. – Инора попыталась усмехнуться, но губы не слушались.

– Ага, сейчас повод более-менее приличный, а обычно ты переживаешь из-за ерунды. – Кайри, в отличие от нее, вполне успешно скорчила гримасу. – А если подходящей ерунды нет, ты ее где-нибудь найдешь, хоть на соседней улице, хоть в помойном ведре. Я все устрою, он дорогу сюда забудет.

Джакута и впрямь больше не появлялся. Ни слуху ни духу. Неужели совесть проснулась?

– Мы пригрозили, что убьем его, если он не отвяжется, – в конце концов призналась Кайри. – Он поверил, да я и не шутила.

– Мы – это кто?

– У меня есть друзья. Не бойся, не бандиты, но если какая-нибудь дрянь вроде него прицепится, мы друг другу поможем.

С тех пор Фейно им не досаждал. Зимой Инора навела справки и выяснила, что он сожительствует с такой же, как он сам, опустившейся пьянчужкой, бывшей торговкой с Лягушачьего рынка, и недавно у них родился ребенок, который, и месяца не прожив, умер в нетопленой комнате, потому что о нем забыли.

Когда на Инору нежданно-негаданно свалилась эта сумасшедшая история с мороком, Кайри затеяла ее спасать. Своих друзей она впутывать не стала: убийцы наваждений среди них не было, а никто другой в таком деле не выручит.

Инора хотела сплавить ее в безопасное место, чтобы девочка не попала вместе с ней под удар. Ага, как бы не так.

– Я потеряла маму, еще кое-кого потеряла – из наших, ты его не знала. И я не хочу потерять тебя, – стоя посреди разгромленной комнаты ( она убралась, на первый раз ограничившись порчей имущества, но это не значит, что она не вернется), отчеканила Кайри. – Поедем в Лонвар, а то в Олонве нет по-настоящему сильных убийц, здешние не справятся.

– Откуда ты знаешь?

– От людей, которые в этом понимают. Не бери с собой ничего лишнего. И поменьше переживай, ты же сама говорила, морок слышит, что ты чувствуешь.

– Слышит, если находится поблизости, – машинально уточнила Инора.

Ей никогда еще не приходилось от кого-то убегать. Придумывать что-нибудь в этом роде – сколько угодно, а в реальной жизни она влипла в приключения первый раз в жизни.

До Лонвара добрались на рассвете. Впереди посветлело и заблестело, вспыхнула розово-золотым сиянием ширь океана. Правее замаячил сплошной темный массив, пока еще не расслоившийся на отдельные строения, – это произойдет чуть позже, когда покажется солнце.

Инора оглянулась: равнина Кнагато с ее впадинами и причудливыми возвышениями напоминала в синем утреннем сумраке обнажившееся при отливе дно с дремлющими морскими гадами исполинских размеров.

– Кайри, посмотри назад!

Девочка посмотрела и кивнула. С ее осунувшегося после ночного перехода треугольного личика не сходило настороженное выражение. Инора тоже нервничала: им предстояло миновать путаницу замусоренных портовых закоулков, где можно встретить кого угодно – в некотором роде это опаснее, чем двинуться в потемках напрямик через Кнагато с ее ловушками.

Опасения оказались ненапрасными: на улочке, зажатой меж закопченных кирпичных пакгаузов, дорогу заступили двое забулдыг, похожих на Джакуту Фейно, словно их смастерил один и тот же всемогущий кукольник, и потребовали денег. У первого был нож, другой поигрывал бутылкой с отбитым донцем.

– Я все вам отдам, – произнесла Инора, стараясь выглядеть испуганной, – это далось легко, ведь она и правда испугалась.

И стиснула запястье Кайри, чтобы та не вздумала что-нибудь выкинуть: девчонка свирепела, если видела кого-то, смахивающего на Джакуту.

Грабители решили, что им с утра пораньше подфартило: эти две козы из богатеньких, хоть у них и обтрепанный вид. Темноволосая дамочка с заносчивой посадкой головы – мол, пусть и вывозилась в грязи, а все равно почище вашего буду. Ее элегантная холла из синего бархата с золотым шитьем по кайме была измазана землей и глиной. Худенькая белобрысая девчонка смотрела этакой крыской – тронь, палец откушу. Вместо холлы на ней была мальчишеская куртка, тоже хорошая и тоже по-свинячьи изгвазданная. Возникли даже опасения, что их уже грабанули, нечего тут ловить, кроме как по женской части, но старшая вытащила из кармана пухлый кошелек – крупные купюры и несколько золотых монет, славная пожива.