Чарльз Стросс - Не вооружен, но мамонтоопасен

– Нормально, – выдавил я из себя.

– Что-то непохоже, – подозрительно отозвалась Фиона. По ее мнению, если ты не прыгаешь целыми днями до потолка от счастья, ты настоящий преступник.

– Меня Лаура снова бросила, а у меня завтра «прыжок», – простонал я.

– Да не кисни ты, Ральфи. Скрипт перезапустит и вернется через недельку, как пить дать. Она себя в обиду не даст, не переживай. Я чего звоню, ты на следующей неделе что делаешь? Понимаешь, Джеральдин Хо пригласила меня на Марс, она там устраивает грандиозный прием в честь открытия сезона по скоростному спуску с неровного склона на Горе Олимп. Но только что позвонила моя домоправительница и сказала, что забеременела, прикинь, какая неожиданность, а мой герпетолог вознамерился еще раз сменить сексуальную ориентацию, вот я и подумала, а не возьмешь ли ты Джереми к себе, пока я в отъезде, всего-то на пару дней, ну, максимум, неделю, ну, две, ну, ради меня?…

Джереми – любимый декоративный мамонт Фионы, рыжий волосатый клубок злобы и мерзости ростом мне по колено. В последний раз, когда Фиона навязала его мне, у нас с Лаурой гостил Царевич с Цереры, которого какой-то занудный указ Патриарха Всея Руси, предающий анафеме потаскушек с Венеры, вынудил путешествовать тайком по внутренним планетам Солнечной системы. Так вот, пока мы, как обычно, соображали на троих и веселились до упаду, это хоботообразное залезло на мою кровать, наблевало там и зарыло всё под ватное одеяло. А еще был случай. Поехали мы как-то на выходные в «Лансдаун Палас» на встречу с Пигги Опом и прихватили с собой Джереми. Заперли его в сторожевой башне, оставили кучу еды – набивай брюхо да сиди смирно. Так нет, Джереми унюхал бочку с портвейном, вылакал ее до дна, впал в неистовство и сожрал любимейший килт моего двоюродного брата Бранви. Алкоголик несчастный! Нет, эту гнусную скотину в приличное общество запускать ни в коем случае нельзя!

– А, может, не надо? – промямли я.

– Кончай ныть, – отрезала Фи. – Будешь распускать нюни, Ральфи, ни одна Лаура на тебя не взглянет. Да, кстати, с тебя должок, помнишь? Причем не один. Только представь, что бы дядюшка Фаншо с вами сделал в тот вечер, когда вы с Борисом Обломовым, нализавшись вусмерть, взяли прокатиться вокруг Луны его яхту и не удосужились проверить запасы антивещества в гравитационном поляризаторе на правом борту! Ну как, страшно? То-то же, но я вас тогда отмазала…

– Хорошо, хорошо, Фи, сдаюсь.

Попробуй тут слово вставь, когда Фиона строчит, как из пулемета.

– Джереми я возьму, а вот заботиться о нем не обещаю. А что если я погибну во время «прыжка»? Ты вообще представляешь, насколько это опасно? А вдруг Лаура заявится под воздействием того скотского модуля, который твой Ларри, этот подонок, установил ей, когда у нее сигнал сбоил? Да от Джереми мокрого места не останется, и я ничем не смогу помо…

– К чёрту Ларри, – злобно зашипела Фиона. – Ты прекрасно знаешь, что мы расстались. В общем так, ты берешь Джереми на две недели и присматриваешь за ним. В последнее время он немного не в себе, подавлен, расстроен, ну да что тебе объяснять, ты в этом толк знаешь. Я проверю, чтобы его забэкапили как следует, и заброшу тебе по дороге в космопорт Сан Паоло, идёт?

– Идёт, – уныло отозвался я и повесил трубку.

Обхватив голову руками, я рухнул в кресло. Сестрёнка, конечно, дальновидная и на всякий случай сделает копию своего обожаемого мерзопакостного мамонта, чтобы мне и в будущем жизнь мёдом не казалась, однако если я гадёныша прикончу самолично, она мне этого никогда не простит. Женщины! Леди из высшего света, кухарки из низшего – одним миром мазаны, истеричные дуры. Кресло старательно кряхтело, массажируя мои напрягшиеся плечи и спину, но легче не становилось. Что ещё день грядущий мне готовит? Хм, и, кажется, я забыл условиться с ребятами о встрече на «предпрыжковом» ужине.

Когда новый камердинер нашёл меня в зимнем саду отеля «Шато Поки», я, преисполненный жалости к себе, лежал в бассейне и вдыхал алкогольные пары через специальный шланг. Правда, голову на отсечение не дам, что всё так и было. Честно говоря, я немного переборщил, пытаясь разрубить Гордиев узел проблем – то ли закрутить ещё пару-тройку сверхзвуковых п-виражей перед «прыжком», то ли наклюкаться от души за жизнь без Лауры. Поэтому всё, что я действительно помню, – расплывчатые солнечные зайчики, шныряющие по металлическим волютам на потолке, а затем – нависшую надо мной тень, заговорившую вежливо, но очень настойчиво.