Чарльз Стросс - Не вооружен, но мамонтоопасен

– Пр-ррр-селиться? Чаинка?

– Вечеринка, вечеринка, отличная вечеринка, Тодсворт, – улещивал я его. – Но сперва давай-ка попробуем это… – и я обрызгал его спреем. – Ну, как? Лучше?

Внутри Тодсворта что-то приглушенно бумкнуло, орудийные башни крутанулись три раза вокруг своей оси, через уплотнительные кольца заструился дым.

– Подонок! – злобно зашипел он на меня. – Что ж ты творишь, ирод!

Недобро, ох, недобро сверкнули его сигнальные огни:

– Совсем сдурел, что ли? Да я из тебя сейчас…

– Спокойствие, только спокойствие, – я миролюбиво поднял вверх руки. – Прости меня, друг мой! Когда всё закончится, обещаю – брошусь перед тобой на колени и не поднимусь, пока ты не извинишь меня! Но сейчас не до этого. Мы должны пробраться в гарем, спасти Лауру и удрать от злокозненного визиря и его крабов-мозгопожирателей.

– Правда? – Тодсворт завороженно застыл. – Я не ослышался – злокозненный визирь и крабы-пожиратели? Это ж совсем другое дело!

– Ну, вот и чудненько, – воспрял я духом. – Теперь осталось пробудить Эджи…

– Кто-то назвал мой пресс-овальный иди-ты-фи-катор? – тяжело охнув всей гидравлической системой, Эджестар Вулфблэк стал медленно и печально подниматься, однако поскользнулся и подвернул ногу. Та с негодующим ревом замолотила по плинтусу, словно отбойный молоток. С трудом, но Тодсворт утихомирил ее своим «одурманителем».

– Ох-хо-хо, где здесь проходит ось ординат?

– Тут, – я ткнул пальцем в потолок.

Страдальчески вздыхая, Эджи складывался и раскладывался. Он втащил внутрь руки и ноги и выставил наружу какие-то странные панели с изящными хромированными колесиками.

– Дыр-дыр-дыррр, – заурчал он, словно мотор. – Куда двинем?

– В гарем! Спасаем Лауру и остальных девушек-конкурсанток, пока мой камердинер отвлекает прислугу – пора им познакомиться с Уэльским зельем дядюшки Фаншо. Если вас такой расклад устраивает, за мной, господа!

Я нацепил припасенную мисс Фенг черную абайю, нагнулся и приложил идентификационный чип, также добытый мисс Фенг у одной из официанток, к крышке служебного люка. Признав меня за своего, люк отворился. Отлично!

В служебном тоннеле даже «мягкотел» чувствует себя вольготно, ведь не все роботы – бибикающие малютки, попадаются среди них и здоровенные киборги. Я проверил крепление оптикоскопа – он прочно сидел в гнезде – и поспешно нырнул в темный, пропахший сыростью и плесенью тоннель. Какой я все-таки молодец, что не забыл загрузить в оптикоскоп карту дворца! От необработанных грубых стен веяло ужасом, я бы точно струхнул, окажись здесь один, но Эджестар и Тодсворт не давали мне пасть духом. Первый жужжал и посвистывал, словно сбрендивший миксер, второй молча скользил рядом, крепко сжимая верный «одурманитель», наполненный опьяняющей жидкостью.

Мисс Фенг предположила, что после шоу несчастных девушек отвели в гарем, заперли на замок, а к дверям приставили охрану из евнухов, а, может даже, роботов-дуэний. Однако, как объяснила мне мисс Фенг, в служебный тоннель мы проникнем беспрепятственно, и единственное, что нам останется – миновать охранников у чёрного входа. На этот случай мы придумали вот что – если мы наткнемся на робота-дуэнью, я притворюсь незадачливой, заплутавшей в лабиринте дворцовых поворотов девицей, которую стражники Эджестар и Тодсворт обнаружили в одной из галерей и теперь препровождают в гарем. Конечно, выбраться из гарема окажется чуточку сложнее, но мы надеялись, что к тому времени бурда, которую дядюшка Фаншо величает Уэльским элем, уже сделает своё дело…

И тут нам на встречу двинулось нечто. Я замер, согнувшись в три погибели. Не подумайте, пожалуйста, что я трус, но иногда и я боюсь. Сзади на меня налетел Тодсворт, чёрт!

– Что случилось? – буркнул он.

– Тихо ты, не знаю!

Я перестал дышать и навострил уши. Послышались легкие шаркающие шаги и хриплое дыхание, затем из ниши, скрытой во мраке извилистого бокового прохода, донесся щелчок. К нам приближалось что-то плохо различимое, неясное. Сделало пару шагов и остановилось. Я потянул носом – пахнувшее на меня зловоние показалось чем-то смутно знакомым. Вдруг из темноты на меня уставились красненькие, полные лютой ненависти, глазенки.

– Джереми!

Отбившийся от рук антисоциальный микро-мамонт нетрезво качнулся, попятился и замахал носовым придатком у меня перед глазами. Джереми засопел, раздувая ноздри, и я понял, что сейчас раздастся победоносный трубный рев, который всех нас и выдаст. Недолго думая, я стиснул этот носовой вырост.