— Я тоже думаю, что верховный жрец тут ни при чем. Информация получена. Все удачно завершилось.
— Давай по базе. Все шло как планировалось. Мы тихо-мирно собирались убраться — и тут сигнал тревоги. В этот момент мы в контакте с противником. Что могло вызвать тревогу?
— Факторов масса. Неспокойный дежурный внутреннего наблюдения что-то заподозрил. Шедший с нами гаюн подал какой-то знак. Сработала система сигнализации в тюрьме или в коридоре, которую мы не заметили.
— Сигнализации отпадают. Для тюремной слишком поздно. Коридорная не подходит. Мы шли к вам этим же путем, все было тихо. Гаюн отпадает. Из-под моего контроля он не выходил, я бы это почувствовал. Остается дежурный. Что он мог заметить?
— Не знаю. Насторожить могло все что угодно. Ты, например, отвергаешь интуицию?
— Нет.
— Значит, здесь тоже пусто.
— Похоже, но мы еще не закончили.
— Дальше главное действующее лицо Колдун. Он обеспечивает дорогу вниз, Сирена нас прикрывает.
— Колдун уходит вперед, подозревая, что можно найти транспорт для эвакуации. Сирена движется за ним и первая вступает в бой, прикрывая нас.
— Когда тебя ранили в ногу?
— В момент перебежки. Я удалялся от Сирены, чтобы растянуть ширину фронта, и штурмовики не попали в зону, где действовал Колдун.
— Меня подстрелили там же. Причем стреляли не из их шестнадцатимиллиметрового Футока, а из чего-то имеющего более мелкий калибр. В другом случае тебе оторвало бы ногу, а мне или пробило бронежилет, или сломало позвоночник.
— А если это был снайпер, пользующийся нашей винтовкой или автоматом. Ты же знаешь, есть у штурмовиков, участвовавших в планетарных штурмах, такой форс, носить, кроме своего пистолета, пистолет противника. Отличительная черта героя. Почему не может быть автомата.
— В обычном бою возможно, но на секретной базе, да еще штурмовик. Сомневаюсь. И снайпер ли? Три выстрела и все мимо.
— С чего это мимо. Все в цель. Может, хотели взять живыми.
— Похоже на это, но что-то меня настораживает. Почему он не подстрелил Сирену?
— Подстрелил. Разбил ей шлем. Я спрашивал. Помнишь, она пришла без шлема, с шишкой на голове. Пришла в последний момент, когда мы уже отъезжали. Я ее едва вытащил из-под гусениц комбайна.
— Здорово меня тогда контузило, даже не поинтересовался, а должен был. Ладно, пошли дальше.
— Дальше все без накладок, по нашему сценарию. Забрали сейф. Узнали, что два модуля работают в обе стороны и подсунули верторогу полковника.
— Все так, но тебя с нами на горке не было, а там опять накладочка вышла.
— Ну прилетел генерал, начал топтерами утюжить. Я бы тоже так сделал, если бы имел воздушную поддержку.
— Опять правильно, но только топтеры полетели именно в тот сектор, где находились мы. А перед этим полковник указал пальцем в нашу сторону. Почему?
— Может, вы себя как-то проявили. Наблюдатель сообщил о движении в секторе, но без особой уверенности.
— Не было там никакого наблюдателя, а если и был, то сидел гораздо ниже и не мог нас видеть. Внизу у комбайна они вели себя очень пассивно. Больше, наверное, думали, что с ними будет за разгром базы, чем как нас поймать. А помнишь, как я прокололся, когда упустил контроль за штурмовиком перед захватом транспортника. Все не могу понять, как это произошло? По моей вине могло все сорваться.
— Что тут понимать? После контузии и не такое могло случиться. Контроль за чужим сознанием, когда еще своя голова не совсем в норме.
— Да здоров я тогда был.
— Послушай, на эту тему ты мне лучше ничего не рассказывай. Специалист по мозговой активности выискался.
— Хорошо, спорить не буду, но вот сейчас прокрутил зрительно ту ситуацию и получается, что упустил я его очень не вовремя.
— О каком времени ты говоришь?
— Я упустил его именно в тот момент, когда у гаюнов создалась опасная ситуация, но они могли ее исправить и перестреляли бы нас у транспортника.
— Поясни.
— Все просто. Пандус начинает опускаться, но не коснулся грунта. Сирена выстрелом уничтожает пушечный модуль. Я теряю контроль над гаюном. Выстрел и крик гаюна — это сигнал опасности. Нужно загерметизировать корабль. Штурмовики и начинают это делать, но с опозданием в две или три секунды. Колдун успевает въехать на пандус уже в момент его подъема, а ты уничтожаешь выстрелом двадцать человек, способных перекрыть доступ в корабль.
— Ну и что?
— А то, что все было именно в такой последовательности: выстрел, а потом уход из-под контроля гаюна. Сирена нарушила мой приказ, выстрелила. Умышленно или случайно, не знаю, но тем самым подняла тревогу. Будь у штурмовиков реакция получше, мы бы тут не сидели.
Читать дальше