Александр Лаврентьев - Пограничник

Удар по защитному стеклу, рывок рычага вниз, еще один рывок, еще… Хоть пневматика работает, и то ладно. Рядом зашипело, дрогнуло перекрытие под ногами, пол дернулся и начал перемещаться, закрывая просвет между этажами. Иван прыгнул на следующий лестничный пролет, харкнул на движущуюся плиту, хоть и слюны-то почти не осталось. Плевать. Плевать на запасы воды и еды, которые оставались где-то там, в недрах «Нового Авалона», и на возможную радиацию тоже плевать. Плевать, плевать, плевать…

Он повернулся и ринулся наверх.

Иван легко нашел нужный этаж, лестницу под литерой С и дверь. Никакого труда не составило добраться до щитовой по указателям. Все было просто прекрасно, если б не одно «но»: генератор сдох. Иван еле опустил рубильник в нужное положение, но толку от этого не было. Мертвые этажи «Нового Авалона» так и остались мертвыми. Иван в отчаянии стукнул кулаком в стену, потом еще и еще, пока боль от ударов не стала почти такой же сильной, как боль в душе.

Потом он долго стоял, прислонившись лбом к холодной стене. Кажется, он даже плакал. Мыслей в голове не осталось, что делать дальше и куда идти теперь, он не знал, да и не хотел сейчас думать об этом. Фонарик на каске светил слабее и слабее: садились батарейки. Как в тумане, он набрел на тесную каморку электромонтера, который, судя по удручающе скудной обстановке, наверняка был конви, и забился в нее. Подпер дверь шкафом, упал на жесткую узкую койку, застеленную старым казенным одеялом, и забылся смутным, нервным сном, хватаясь за пистолет, когда ему мерещились то чудовища, врывающиеся в каморку, то шорохи за перегородкой, то падение в черноту. Снов не было. Совершенно. Была только тьма.

Тук-тук-тук. Тук. Тук. Тук. Тук-тук-тук… Иван открыл глаза и сел. Впрочем, с таким же успехом он мог их и не открывать. Все равно ни хрена в темноте не видно. Он на ощупь нашел каску, надел, защелкнул под подбородком застежку ремешка, хотел включить фонарик, но передумал, вслушиваясь. В комнате похолодало: подземелье «Авалона» постепенно остывало. Ивану это показалось странным, ведь на улице должно быть тепло. Впрочем, тут, под землей, наверняка низкая температура, но ведь не «ноль» же. Иван вздохнул, и собственное дыхание показалось ему слишком громким — такая тишина царила вокруг.

Тук-тук-тук. Тук. Тук. Тук. Ему показалось, что это эхо от ударов его сердца о грудную клетку. Может, кровь стучит в висках, может, он вообще повредился рассудком и ему все мерещится. А может, это неведомый зверь роет неподалеку нору когтями? Или это морок, наваждение, которые наводит на Ивана сама тьма? Кто знает, что за этими дверьми? Кто знает, что за следующими? И за следующими? Может быть, там опасность, а может быть, спасение, спасатели?

И снова откуда-то из темноты донесся тихий, едва слышный стук.

Если по Москве нанесен ядерный удар, то какие спасатели могут прийти на помощь так быстро? Значит, не спасатели? Галлюцинация, мираж?

Полковник так и не ответил, был ли ядерный взрыв. Он говорил об опасности, о том, что никого не осталось. Тогда почему остался Иван? И полковник? И почему Мигай так не хотел выходить на поверхность? Или хотел? Иван вспоминал разговор с полковником.

Нет, тот явно хотел остаться в подземном комплексе «Авалона», несмотря на постоянную опасность от разбежавшегося зоопарка. Он предпочитал мутантов тому, что было наверху. Или Иван что-то неправильно понял?

«Никогда не поймешь этих спецов БНБ, — думал он. — Все время что-то мутят-крутят, то ли скрыть хотят что-то, то ли, наоборот, хотят, чтобы ты о чем-то догадался.

Но самое интересное — скорпионы эти черные… Захоти они, выдернули бы меня из дымохода этого, где я висел, как волшебник Клаус с мешком подарков из детской сказки. А ведь полковник их до этого никогда не видел, потому и боялся так. Шеликудов он не боялся, хотя они его чуть не убили. Ну получил пару царапин, ну забинтовал я его. А здесь он просто… струсил? Да, может, и не струсил, но страшно ему было, это-то я видел. Вот только чего он боялся? Или кого?..»

Иван не испытывал страха, но понимал: полковник мог знать такое, отчего у него был реальный шанс испугаться. Незнание тоже бывает источником храбрости.

Тук-тук-тук. Тук. Тук. Тук.

«Да это же азбука Морзе!» — Ивана осенило.

Он с облегчением вздохнул и включил фонарик. И вздрогнул. На кровати как ни в чем не бывало сидела кошка. Обычная белая кошка. Она недовольно посмотрела на Ивана и спрыгнула на пол. Иван услышал, как она вылизывает шерсть.