— Садись, сейчас завтракать будешь.
Саша разделил оставшийся хлеб поровну, вскрыл ножом банку.
— Пробуй!
Сержант зачерпнул ложкой варево, подул на ложку, понюхал, попробовал.
— Вкусно!
Но что там той банки для двух здоровых и молодых мужиков?!
Сержант кусочком хлеба вытер банку изнутри.
— Эх, сейчас каждому бы по банке, а лучше — по две.
— Всё, сержант, у меня не столовая. Для себя держал, чтобы не с пустым брюхом идти.
— Спасибо, а то от голодухи слабость уже. Два дня назад удалось несколько сухарей съесть, и перед этим три дня не ел.
— А чего же в деревнях? Не дают?
— Боюсь я. Нарвался уже раз на немцев, еле ушёл.
— А ты вообще куда путь держишь?
— Так к фронту же, я говорил. А ты кто?
— По справке, что у убитого мной полицая забрал — Мыкола Левадный, а на самом деле — сержант Александр Дементьев.
— Кадровый?
— В запасе.
— Ага, вижу — староват ты для сержанта. Вместе пробираться будем?
— Пробовал уже. Вышел к своим — с документами, с оружием. А меня — в лагерь. Был на оккупированной территории — нет тебе веры.
— Ну ни хрена себе! Так сейчас тысячи таких, как мы, выходят.
— Вот тысячи в лагерях и сидят.
— Вот оно как обернулось?! А сюда как попал?
— Из лагеря сбежал, попал на передовую. А дальше — сам знаешь. Немцы прорвались, попали мы в окружение. Ночью удалось выйти, только не на восток, а на запад. Полицейского грохнул, забрал его оружие да документы в портмоне нашёл — тоже себе забрал. Хоть и липа, а всё по оккупированной земле идти сподручней. Ты же на повязку купился.
— М-да! Думал, пробьюсь к своим — и снова в строй. Так ведь и в лагере, я думаю, не звери, разберутся.
— С некоторыми разобрались. К стенке поставили — и всё.
— Ты хочешь сказать — расстреляли?
— Именно!
Сержант задумался.
— Думаю, клевещешь ты на органы. Грешок на тебе есть, но кто нынче без греха? Однако чувствую, нутром своим чую — пугаешь ты меня, чтобы я здесь, с тобой остался.
— Частично угадал. Как на духу: грехов перед Советской властью на мне нет, а рисковать, переходя фронт, считаю неразумным. Если бы тебя сразу в строй поставили да пулемёт дали — другое дело. А в лагерь я не согласен.
— Так ты что же, войну в немецком тылу пересидеть хочешь? В тепле, под мягким боком у какой-нибудь бабёнки? Вошь ты навозная!
— С чего ты взял, что пересидеть? Ты в армию рвёшься зачем? Врагов убивать? Так здесь их и искать не надо, полно вокруг. Только если без головы к делу подходить — сам погибнешь. Мне расклад — одного убил и сам погиб — не нравится. Десять убей, сто! Но сам живой останься! Кто после войны страну из руин поднимать будет?
— Ты прямо как политрук на занятиях заговорил.
— Знавал я одного политрука, Шумилин его фамилия. Геройский был человек, и погиб как герой. Так что не все они пустозвоны.
Помолчали немного, и каждый думал о своём.
— Так что ты там насчёт бабы говорил? — пошутил Александр.
— Тьфу ты! С тобой о серьёзном, а ты…
— Ты на себя посмотри! — честно ответил Саша. — Небрит, грязен, обмундирование рваное, оружия нет — какой из тебя вояка? Как есть леший! Ты всю жизнь в лесу скрываться будешь? А на дороге тебя любой немец сразу пристрелит — уж больно подозрителен ты.
— Так не в казарме проживаюсь, то и грязен и небрит.
— Я в таком же положении, как и ты, но даже офицер немецкий не заподозрил ничего. Да что я на тебя время зря трачу? Надумал к своим пробиваться — скатертью дорога, я не держу. Только думаю, что здесь сподручнее немца бить. Они на Москву прут, им сейчас не до тылов. Самое время их пощипать.
Саша видел, что Рогозин колеблется.
— Кстати, у меня оружие трофейное, а где твоё, сержант?
— Патроны к пулемёту кончились. Что же мне — «максим» за собой тащить? Знаешь, сколько он весит?
Саша решил прекратить бесплодные разговоры и встал.
— Прощай, сержант Рогозин. Удачи тебе!
— Постой, ты что же — один уходишь?
— Я же тебе предлагал со мной, но ты решил через линию фронта идти.
— Считай, что ты меня переубедил.
— Тогда пошли, только потом не ной и не пускай слезу, сам дорогу выбрал.
— Сержант, а куда мы идём?
— Сам пока не знаю. Надо бы где-нибудь пристроиться для начала. Как ты говоришь — под тёплым боком у какой-нибудь вдовушки. Вести себя тихо-мирно, а немцам всячески вредить.
— Где же нам такую вдовушку найти?
— Это я образно.
Саша и в самом деле пока не знал, куда идти, просто шёл подальше от фронта.
Ситуация осложнилась. Их стало двое, и в одной деревне, где каждый житель на виду, им не пристроиться. Придётся или устраиваться в соседних деревнях, или рыть землянку и обустраиваться в лесу.
Читать дальше