Юрий Вольнов: Шепот звезд (Сталь и песок 2)

– Отходи. Платформы с генераторами уже установлены. Сейчас переконфигурируем энергетические барьеры и расширим зону прямой видимости.

– Принял, Падре. Давно пора, а то в этом киселе чувствуешь себя как тефтеля в супе… В любой момент кто-нибудь да пытается сожрать.

– Не ворчи, старшина. Такими как ты, только давятся!

– Ох Падре, твои бы слова, да тварям бы в уши.

Освещая перешеек кишащий последними приготовлениями к обороне яркими вспышками фиолета, кокон поле проступило разводами. Подключившийся новый барьер врос в стену энерго барьера новой плоскостью чистого сияния. Уравнивая мощность и подбирая частоту, мобильный реактор вышел на рабочую мощность и граница фиолетового марева отодвинулась на полсотни метров вперед. Подчиняясь командам, все больше платформ с яркими вспышками включались в энергетический контур. Превращая облака насекомых в мелкую сажу, вздымающиеся до неба барьеры, отвоевывали у желтого марева все новые и новые пространства.

Протяжный рев и неожиданно, из-за марева барьера резко проступила туша "слона". Задрав к небу передний сегмент туловища увенчанный массивными костяными наростами, живой таран бросился по ступеням наверх. Преодолевая в два прыжка по десятку метров, громадина почти взобралась к верхней границе яруса, как разом заработавшие орудия защитников, вспороли панцири десятками ярких росчерков. Вырывая пласты ороговевшей чешуи, кинетические орудия добрались до плоти, и пространство расцвело красными красной пылью.

Не успел еще угаснуть рев издыхающей твари, как барьер преодолели еще два мастодонта, а за ними посыпали бурые горбы "горилл", и множество гибких и проворных теней.

И Роберт перестал ощущать мир. Для него он превратился в туннель из систем прицеливания и показаний емкости боекомплекта. Руки расцвели фонтанами огня и смерти. Сотрясая мир до основания и хруста в локтях, он решал какая тварь умрет первой. Какая уродливая пасть примет полтора килограмма разогнанной до космических скоростей шрапнели и падет грудой фарша.

Время остановилось. И только одни твари сменялись другими, и поток желавших умереть не прекращался. Психика отказывалась верить в происходящее и отгородилась от мира стеклом не реальности. Казалось весь мир превратился в чудовищную постановку, декорацию, где он и эти уродливые, но слабые существа играли в нелепую игру.

Мгновение, и на узком участке поверхности прекращались биения тысячи сердец. Мгновение и вселенная прекращала существование для сотен разумных существ. Это было безумие. Кровь. Ярость. И страшная, беспощадная, уродливая смерть всего живого.

Роберт не помнил сколько это продолжалось. Но запомнил как это прекратилось.

Оскаленная пасть "гориллы" буквально в десятках сантиметров от лица. Ослепительный блеск не естественно длинных и острых когтей. Сбивающий с ног удар и трели бортовых систем.

Смрад гари и разрывающий перепонки разноголосый рев впился в сознание диким зверем. Окатывая ощущения молотом из звуков и запахов, реальность бойни встряхнула психику и Роберт ошалело замотал головой.

Их смывало с баррикад неутихающим напором тварей. Рота еще огрызалась потоками разрывающих очередей, но с каждой минутой рев орудий все больше заглушался победным кличем хищников лязгом сминаемой в лепешку брони.

– Двадцать седьмая рота вызывает оператора…, – едва сдерживая рвущийся наружу животный крик ярости и горечи, Роберт поднял "носорога" с земли. Стряхивая тушу "гориллы", что подмяла его под собой ворохом развороченного брюха, лейтенант оставшийся без роты разрядил ожившие орудия в развернувшихся хищников.

Уворачиваясь от бросков, Роберт отступал, и пытался связаться хоть с кем нибудь.

– Двадцать седьмой вызывает оператора сектора, – сменяя частоту, шептал как заклинание, – двадцать седьмая тяжелая рота десанта просит поддержки. Нас хватит еще на десять минут… Всем кто слышит! Десанту нужна поддержка! Координаты Г4 7-3-9, веду бой с превосходящими силами противника.

Но в ответом звучало лишь статика пустых частот и обрывки далеких переговоров.

– Ну что командир, по ходу нас будут сейчас жрать…

Рядом показался перемазанный в крови Гиря, что едва удерживал в руках оторванную с "носорога" кинетическую пушку, а сзади высился наспех приваренный контейнер с боевой массой.

Пространство за спиной огласилось натуженным ревом и в спину волна тяжелого жара. Сотрясая базальтовые плиты дрожью освобождаемой мощи, над провалом яруса показалась часть обшивки медузы. А спустя миг нарастающего рокота, опираясь на многочисленные столпы света, вынырнула вся туша транспортника.