Владислав Выставной - Садовое кольцо

Гость принял флягу, глотнул. И тут же зашелся в удушливом кашле. Его скрутило, словно выворачивая наизнанку, тело трясло, как в эпилептическом припадке.

Это ненадолго. Яд и усталость сделают свое дело.

Руки сами вернулись к прежнему занятию, продолжая превращать бронепластину в маленький изящный предмет. Мозг вернулся в состояние бездумного транса. Когда рядом стихли хрип и болезненный стон, хозяин констатировал, не глядя на гостя:

— Полегчало. Яд держится в человеке, лишь если человек сам позволяет ему задержаться. Так же, как и дурные мысли, настроения, желания…

— Что было… во фляге? — хрипло спросил гость.

— Спирт, — отозвался хозяин. — Спирт вообще лучшее лекарство почти от всех болезней, кроме старости. В старости же он часто единственное снадобье, спасающее от тяжелых воспоминаний о прошлом.

Он замолчал, вернувшись к своему занятию. Металл все стерпит. Его можно обточить, отполировать, придать блеск. Шрамы души не отполируешь. К ним можно только привыкнуть — нужно лишь время. Чего-чего, а этого добра у него достаточно…

Краем глаза он поймал взгляд Снайпера. Тот со сдержанным любопытством наблюдал за его занятием. Хозяин едва заметно улыбнулся, подкинув на руке тяжелую заготовку:

— Многие удивляются. А мне нравится.

Сунул руку в карман и извлек горсть давно уже законченных изделий.

— Хочешь посмотреть? — протянул тускло отблескивающие предметы Снайперу. Прямо через костер, не обращая внимания на языки пламени.

Это вроде приманки. Как блесна на хищную рыбу. Остается лишь ждать, на что клюнет гость. Ведь в отличие от рыбы человек делает выбор осознанно.

Руку лизнули лепестки огня. Он не собирался таким образом производить впечатление. Просто протянуть руку напрямик проще. А боль… Боль говорит о том, что ты все еще жив.

Снайпер сдержал удивление. Гость умел контролировать эмоции. Отличное качество для бойца. А бойцом он был первоклассным. Осталось понять, как у него с интуицией.

Увесистые, горячие от огня кусочки металла, звякнув, упали в ладонь Снайпера. Хозяин внимательно следил за его реакцией.

В пальцах Снайпера появился первый жетон. Простой кругляк с идеально выточенным значком. Знак этот известен каждому, кто побывал в его родных местах. Более того — это символ той мрачной местности, насквозь пропитанной убийственным излучением.

Символ радиоактивной угрозы. «Пропеллер смерти». Самая естественная наживка для бродяги из зараженных земель.

Снайпер не подвел. Жетон с «пропеллером» лег на асфальт. Все верно — нет смысла цепляться за прошлое.

Он взял следующую пластинку. Знак биологической опасности. Тонкий намек на мутировавшую нечисть, что наводнила мир. Этот жетон лег рядом с первым. Умение различать свое и чужое — еще одно бесценное для бойца качество. Что ж, его шансы растут.

Третий жетон явно заинтересовал гостя.

Знакомый уже знак радиационной опасности с перепончатыми крыльями по бокам. Что-то волнующее было в этом символе, мешая оторвать взгляд. Наверное, оттого, что было незнакомым, новым. А может, оттого, что дарило неясную пока надежду…

— Нравится? — тихо спросил парень.

Снайпер кивнул.

— Что ж, забирай. Теперь это твой путь. И твоя боль.

Можно было добавить, что он прошел экзамен, назначенный скучающим монстром. Что часть его злой энергии перейдет к гостю вместе с этим жетоном, охраняя от многих опасностей и, прежде всего… от самого монстра.

Сказать было можно. Но это были бы всего лишь слова.

— Не могу, — гость покачал головой, не в силах оторвать взгляд от пластины. — Тобой в нее столько труда вложено…

— Для меня время не имеет значения. У меня его много. Слишком много…

Он мог бы бесконечно рассказывать об этом бесконечном времени, об этой все никак не кончающейся жизни. Но вдруг потерял интерес к разговору. Бездумно уставился в огонь костра.

Закончено еще одно ничего не значащее дело.

— Звать-то тебя как? — донеслось откуда-то издалека.

Сделав усилие, он вернулся к реальности. Произнес едва слышно:

— Когда-то меня называли Букой. Словно чудовище, которым пугают детей. Потом я стал просто Тварью… И уже двести лет я просто Тварь…

Он не заметил, как ушел Снайпер. У него свой путь, свое предназначение, как есть, наверное, предназначение и у его собственной, бесконечной, пустой жизни.

Странно, но ему казалось, что теперь он не так одинок. Со Снайпером ушла крохотная частичка его самого. И теперь Буке чудилось, что через этот кусок броневой пластины он стал ощущать давно забытое дыхание свежего ветра, шелест зеленых листьев и упругую, живую землю под подошвами берцев, не отравленную страшным Следом. Будто сейчас, в эту самую минуту, Снайпер делился с ним своей силой и жаждой жизни.