Игорь Недозор - Трилогия - Плацдарм, Гарнизон, Контрудар

Но движение армий продолжалось…

С востока шли пять туменов северных всадников под началом девятибунчужного хана Ранто, повелителя народа эльвенгаров. Им было назначено разорить и предать огню и мечу непокорные кочевья тех племен и родов южной и восточной части Степи, что отвергли власть Владыки Окоема. В свое время шаркааны точно так же придушили и их самих, но теперь северяне думали лишь о том, какую славную добычу возьмут в походе.

С дальнего юга шли племена пустынных кочевников. Этих Ундораргир пока не завоевал (да и не идиот же он - губить конницу в песчаных сухих степях Алхасса и Нории-Нури?). Но сумел, однако, призвать на службу, пообещав отдать во владение верблюжатникам благодатные западные земли. Об этом мало кто знал, но сумел он обуздать диких и темных варваров при помощи жрецов Подземного. И уж подавно никто не догадывался, что Ундораргир не собирается выполнять обещание - дикарей планировалось попросту уложить в боях, благо те и сами почитали смерть в схватке великой честью для мужчины.

Руководил ими бывший офицер гвардии Сарнагарасахала, Астиаг Эрауги, который после краха державы Идущего по Звездам бежал со службы и вскоре стал вождем своего племени.

И, наконец, самая большая армия, под началом лично Ундораргира и его правой руки, косоглазого 'пса-убийцы', как его звали за спиной и шепотом, Рамги, шла прямо и неуклонно в сторону имперских пределов.

Это многих удивляло. Неужто владыка решил оставить в тылу этих странных чужинцев с их жутким оружием? Но никто не осмеливался задать вопрос, а сам повелитель шаркаанов отмалчивался. Шли отборные тумены из лучших воинов подвластных племен. Шла личная гвардия - десять тысяч всадников, те, кто был с ним с самого начала, и те, кто был обязан ему всем. От освобожденных рабов до получивших приют кровников. Шли отряды, вооруженные этим новым дальнобойным оружием, секрет которого не то украли у все тех же чужинцев, не то подсказали темные духи (как украдкой шептались у костров). И его было немало.

На крепких низкорослых лошадках ехали стрелки отдельных тысяч 'Огненосных', положив перед собой на седельную луку длинноствольные дудуты, стрелявшие в пять раз дальше, чем обычный лук. И тащились позади них шестерки верблюдов с огромными коромыслами на спинах - к ним были подвешены литые медные и чугунные тела гррахаров, извергавших по полпуда картечи за один выстрел.

Хан не стал повторять ошибок военачальников бесконечно далекой Земли и волочить пушки в обозе.

Впрочем, обоз тоже имелся, и в нем, на железных деталях и тщательно смазанных салом толстых тетивах, свернутых в бухты и упрятанных в просмоленные бурдюки, ехали кузнецы и плотники - мастера обычных осадных машин. Ундораргир не пренебрегал ничем из выдуманного для войны. Иные умельцы носили рабские клейма и шрамы от плетей на спинах - их собирали везде, где можно. (Хотя и среди обычных воинов вчерашних рабов хватало). Отдельно ехали знатоки изготовления огненных зелий. До шривиджайский наффатинов и имперских сифонщиков им было далеко, но зато их было много.

Маги тоже присутствовали, и не только жрецы-колдуны Подземного Хана, что двигались отдельным отрядом и, становясь на ночевку, выбирали место подальше от основного лагеря. Они привлекали больше всего внимания - их отдельный, двигавшийся слегка наособицу обоз из длинных крытых повозок, заставлял всех прочих шаркаанов суеверно вздрагивать и бормотать заклятья против зла. Ибо никто не мог припомнить, чтобы слуги Подземного собирались в одном месте в таком количестве. А их надменный бесстрастный вид поневоле заставлял вспомнить слухи, что де не совсем они и люди, а занявшие человеческие тела демоны мрака.

Были тут и рядовые шаманы племен, и вольные маги, но те были приданы сотням и тысячам и не так бросались в глаза.

Разве что среди них особо выделялись бестиаристы - знатоки работы с неразумными тварями и нетварями. И здесь Ундораргир тоже удивил врагов и союзников. Нетварей было не так много, хотя со времен падения царства Шеонакаллу никто не собирал столь больших стай.

Но вместе с ними вели и обычное зверье.

Лохматых, злобно фыркающих уникорнов из северных степей. Сколько пытались их приручить, да все без толку. Лишь шаркаанам это каким-то образом удалось. Правда, на всякий случай их ноги были спутаны цепями.

Здоровенных, выше любого коня, диких кабанов из болотистой тайги Аррагата с клыками в полметра и панцирем из слипшейся от многолетней грязи щетины, которую не всегда берут и рогатины охотников, и даже пики панцирной кавалерии. Этим чудищам, закованным в дубовые колодки наподобие ярма, рабы на стоянках рвали охапки травы, стаскивали объедки, оставшиеся от войска (хоть и немного их оставалось), и собирали навоз, благо его хватало. Луженые утробы исполинских свиней поглощали все. Старые воины с некоторым сомнением взирали на жутковатых созданий, чей 'пятачок' был размером с приличных размеров блюдо. Мол, скотина она и есть скотина. Но большинство лишь пожимало плечами: повелитель знает, что делает.