Джеймс Дашнер - Исцеление смертью

Всё уставились на Томаса, но тому нечего было сказать; он лишь пожал плечами.

Краснорубашечник отошёл в сторонку, давая возможность четверым в защитных костюмах заняться заражённым — тот всё ещё лежал на полу, свернувшись клубком и тихонько всхлипывая. Один из новоприбывших держал в обеих руках какой-то большой синий аппарат с раструбом на конце и направлял этот раструб на валяющегося на полу человека. Оружие? Вид у аппарата, во всяком случае, был зловещий, и Томас принялся копаться в своей дырявой памяти, пытаясь выудить оттуда сведения о том, что же это такое, но так ничего и не обнаружил.

— Выпрямите ноги, сэр, — сказал тот из новоприбывших, что заговорил первым, по-видимому, их старший. — Не двигайтесь и постарайтесь расслабиться.

— Я не знал! — взвыл задержанный. — Откуда мне было знать?

— Знал! — прикрикнул краснорубашечник. — Никто не пользуется «кайфом», просто чтобы задуреть.

— А я пользуюсь! Я люблю «кайф»!

Голос пойманного звучал с такой мольбой, что Томасу стало его жалко.

— Ну да, рассказывай. Есть сколько угодно наркоты — и дешевле, и не хуже. Так что кончай вешать нам лапшу и закрой пасть. — Краснорубашечник махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. — Запакуйте этого болвана.

Инфицированный скрючился ещё больше, обеими руками обнял себя за ноги и подтянул их к груди.

— Это несправедливо! Я не зна-ал! Выкиньте меня из города, клянусь — никогда не вернусь обратно! Никогда! Клянусь! — И он снова разразился безнадёжным плачем.

— Ах, ты вот как! Ну, тогда с тобой поступят, как положено. — Краснорубашечник почему-то воззрился на Томаса. Похоже, он улыбался под своей жуткой маской — по крайней мере, глаза его засветились чем-то сильно похожим на злобную радость. — Смотри-смотри, муняшка. Тебе это понравится!

Внезапно в Томасе поднялась волна невиданной ненависти к типу в красной рубашке. Кажется, так он ещё никого никогда не ненавидел. Он перевёл взгляд на четверых в защитных костюмах, склонившихся над лежащим на полу беднягой. Снова раздался приказ:

— Вытяните ноги! Иначе будет очень-очень больно. Выпрямитесь. Немедленно!

— Не надо! Пожалуйста, не на-адо!

Краснорубашечник протопал к задержанному, отодвинул одного из коллег в сторону, наклонился и приставил дуло пистолета ко лбу больного.

— Вытягивай ноги, не то ты их у меня протянешь. Всажу пулю прямо тебе в башку, и всем сразу станет гораздо легче. Ну?!

Томас не верил своим глазам — этот тип был напрочь лишён сострадания.

Подвывая и выкатив полные ужаса глаза, инфицированный медленно распрямил ноги и остался лежать на полу, содрогаясь всем телом. Краснорубашечник снова отступил в сторону и сунул пистолет в кобуру.

Человек со странным синим аппаратом немедленно устроился над головой задержанного и поместил раструб на его макушку, прижав к волосам.

— Не вздумай дёргаться, — предупредил другой голос, женский. Будучи пропущенным через фильтр, этот голос показался Томасу ещё более зловещим, чем мужские. — Иначе, глядишь, лишишься какой-нибудь существенной части тела.

У Томаса даже не было времени поразмыслить, что бы это значило — человек с аппаратом нажал кнопку, и из раструба вылезла какая-то похожая на желе субстанция. Тягучая, синяя, она быстро двигалась, распространилась по всей голове лежащего мужчины, потом вокруг лица и ушей. Он закричал, но вопль оборвался — вещество затянуло рот и пошло дальше — на шею и плечи. По мере продвижения желе застывало и превращалось в блестящее твёрдое покрытие, прозрачный синий панцирь. Субстанция заполняла каждую впадину на теле и каждую складку на одежде несчастного; в считанные секунды половина его туловища оказалась упакована в жёсткий пластмассовый кокон.

Томас почувствовал, что патрульный смотрит на него, и рискнул встретиться с ним взглядом.

— Что? — буркнул он.

— Нравится шоу, а? — прозвучал издевательский ответ. — Веселись, пока можешь. Как только оно окончится, отправишься со мной.

Сердце Томаса ёкнуло. В глазах краснорубашечника было что-то садистское, и юноша отвёл взгляд, вновь сосредоточившись на задержанном. Синее желе уже достигло его ступней и сомкнулось вокруг них. Мужчина, завёрнутый в твёрдую пластиковую пелену, лежал теперь совершенно неподвижно. Женщина, держащая синий аппарат, выпрямилась, и тогда Томас увидел, что это вовсе и не аппарат, а пустой пакет. Она расправила его, затем свернула и засунула в карман своего зелёного костюма.