Необходим был ответ, и я сделал то же самое, что и он, представил в своей голове кусочки событий, и пёс, разбирая их на составляющие, получал ответ. Так между нами состоялось общение, которое сам для себя я запомнил как разговор.
– Зачем ты пришёл к нам с оружием, человек? – спросил Лидер.
– Был слух, что здесь проживают странные собаки, которые уничтожают людей, идущих к берегам Каспийского моря. Я хотел посмотреть на вас.
– Мы убиваем только тех, кто приходит к нам с огненными стрелами, а мирных не трогаем.
– Люди об этом не знают, так как путники без оружия, прошедшие твои земли, к нам никогда не добирались. Может, погибали от других дорожных опасностей?
– Мой народ здесь ни при чём.
– Согласен.
– Что ты сделаешь со мной, человек?
– Ещё не решил. Буду думать, и многое зависит от тебя. Если ты обеспечишь нам безопасный проход к населённым землям и твои родичи пропустят нас, то мы отпустим тебя, а если не договоримся, придётся убить и попробовать прорваться самостоятельно.
– Мой труп – это ваша смерть.
– Всё может быть, но и просто так тебя отпускать, без всяких гарантий, смысла тоже нет.
– Животные не обманывают.
– Да, но ты не животное, а разумное существо.
– Это признание меня как равного?
– Да, я признаю тебя равным себе.
На мгновение пёс задумался, и общение продолжилось.
– Если ты меня отпустишь, то я отблагодарю тебя и проведу к подземному бункеру, где хранится много интересного.
– Я не жадный, и если отпущу, то без всяких дополнительных условий и наград. Коль получится нам с тобой договориться, то всё будет просто, мы уходим, а ты свободен.
– А если я попрошу тебя о помощи, ты поможешь мне?
– Что ты хочешь, Лидер?
– Там, – в моей голове возник образ заросших кустарником развалин, – находится подземная база, на которой я родился и рос. Там всё ещё остаются кости моих близких. Я хочу увидеть их.
– Зачем?
– У вас, у людей, есть поверье, что души непогребённых мертвецов не дают покоя живым. Я тоскую по близким, которые умерли под землей. Они были такими же разумными, как и я, и, может быть, если их тела будут сожжены, моя тоска отступит.
– Не ожидал такого от пса, пусть даже и разумного.
– Это я у людей нахватался, больше ведь всё равно полноценно общаться не с кем.
– А почему сам не спустишься под землю?
– Аварийная лестница во время пожара обвалилась, а в шахту лифта я проникнуть не смог. Да и если бы смог, всё равно ничего бы не вышло, у меня нет рук, а лапы не предназначены для того, чтобы ими по канатам перебирать. Если ты мне поможешь, мы выпустим вас, а если нет, то смерти я не боюсь, пожил достаточно, и всё, что хотел, от этой жизни получил.
– Мне надо подумать и посоветоваться с другими людьми.
– Но ты такой же Лидер, как и я, а значит, решения твои самостоятельны.
– Это так, но люди говорят, что один ум хорошо, а два лучше.
– Как долго мне ждать ответа?
– Тридцать минут. Ты знаешь, сколько это?
– Знаю.
В последнем образе-эмоции мне почудилась лёгкая насмешка, и телепатический контакт между нами прервался.
Делать нечего, слово моё сказано, время обозначено, требовалось принять решение, и я собрал на совет Игнача и Лиду. Рассказал им всё как есть, и, как ни странно, они сразу поверили в то, что вожак разумное существо. Совещались мы недолго и в отведённые полчаса уложились. Мнения разделились, Белая была за то, чтобы согласиться с условиями Лидера, а Игнач сомневался и надеялся на то, что удастся связаться по рации с одним из населённых пунктов на пути прохождения его отряда и вызвать подмогу. И, выслушав доводы сержантов и взвесив все pro и contro, я сказал своё решение:
– Камрады, поступим так. – Игнач и Лида, которые затеяли спор, прервались и посмотрели на меня. – Половина отряда, всех поровну, повольников, гвардейцев и пластунов, вместе с Игначом отходит на Чолун-Хамур. Там есть люди, и собаки туда не сунутся. После этого освобождаем Лидера, и остальной отряд вместе со мной идёт в Чёрные Земли. Там шерстим и перетряхиваем базу «Восхода». После чего мы возвращаемся. Если пёс нас обманул, то с этим новым разумным видом будет кому посчитаться. А если всё хорошо пройдёт, то мы будем знать, что с этими существами можно иметь дело.
Возражения последовали только от Игнача, который не хотел бросать меня и остальных братков в беде. Однако я ему приказал, и он подчинился.
Посмотрел на часы, до назначенного мной срока остаётся одна минута. Я встал, потянулся всем телом и направился к нашему пленнику. Точность – вежливость правильных мужчин, хоть двуногих, хоть каких. Теперь дело за словами и игрой под названием «Верю – не верю», которая мне знакома хорошо. Не люблю в неё играть – это как «русская рулетка», где шансы пятьдесят на пятьдесят, но иногда приходится.
Читать дальше