Андрей Фролов - Бинарная плащаница

И тогда Гамба, в момент Катаклизма по стечению обстоятельств находившийся на любимом острове, на несколько долгих месяцев угодил в Ад. Не книжный, не кинематографический, не вымышленный ряжеными попами – Витторио угодил в самый настоящий Ад, царство кипящей лавы и черных небес, густо закрашенных пеплом.

Несколько дней подряд огненные реки рвались к побережью, сметая на своем пути деревни и ледники, подминая корабли в заливах и выбрасывая в небо миллиарды темных хлопьев. Солнце скрылось от глаз людских почти на месяц, а бурлящие над островом тучи так плотно придавили небеса к земле, что было страшно смотреть.

За стенами горного убежища боль терзала планету. Внутри убежища боль терзала Витторио, раненного в Анклаве Рио за считаные недели до Катаклизма и едва успевшего пройти первый курс врачевания. Двое первоклассных пластиков, отрезанных от окружающего мира вместе со своим пациентом, продолжали курс лечения, сколько могли. Оказалось, что могли они немногое…

Поставки нужных лекарств оборвались вместе с коммуникациями. Потенциала имевшейся в распоряжении медлаборатории хватило, лишь чтобы притормозить действие въедающейся в плоть термопены, но не на проведение полноценной чистки организма.

В те дни, полные мучений и пожирающего лицо пламени, молодой Гамба впервые почувствовал, как сильно умирающий мир зависел от своих привычек. Нет лекарств, нет сетевых консультантов, нет страховки и санаторных условий. Нет современных комплексов лазерной хирургии, которыми через тысячи миль дистанционно управляют самые блестящие умы научного комплекса имени Фадха аль-Джохара.

Ассистентка первого пластика не протянула и недели, убив себя передозировкой обезболивающего. Ассистент второго высосал почти литр пятидесятилетнего виски, вскрыл шлюз и убрел в глубину полыхающего огненными потоками острова.

Первый хирург покончил с собой через месяц. Нес чепуху про конец дней, Страшный суд и необходимость платить за свои грехи. А затем вколол себе такой коктейль из препаратов, что отошел к Аллаху с блаженной улыбкой и текущими слюнями. Второго Гамба взял под стражу, не позволяя забивать голову суицидальной бредятиной и силой вынуждая продолжать исполнение врачебного долга. Когда еще через месяц тот тоже спятил, бросившись на пациента со скальпелем, Витторио пришлось стрелять…

С августа по ноябрь вулканический песок, мельчайшая горькая пыль, лапилли и куда более крупные «бомбы» утюжили остров, заметая улицы населенных пунктов, круша электростанции, уничтожая рыбацкий флот и лишая человека возможности подняться в воздух.

Над хребтами стоял грохот, а стоны горных пород пробивались даже через бронированные ставни на окнах, убеждая, что мифические великаны действительно населяют северную землю, наконец-то проснувшись и двинувшись войной. Именно тогда, в короткую Эпоху Черных Небес, из горного бастиона, ставшего тюрьмой искалеченному верхолазу, исчезли все зеркала…

Сама фортеция, спроектированная лучшими архитекторами Союза, почти не пострадала. Еще десять лет назад, внимательно изучив переменную активность местных вулканов, молодой Витторио уделил расположению своего убежища максимум внимания, подстраховавшись даже от извержений, не повторявшихся с эпох четвертичного периода. Немало помог и дон Раймундо, с пониманием отнесшийся к желанию родственника построить бункер.

В итоге Гамба обзавелся собственной крепостью.

Запасов провианта хватало с избытком и на себя, и на врачей с обслугой, и на семерых слуг, смирившихся с ролью неизменных предметов интерьера. Не возникало нехватки ни в питьевой воде, ни в электричестве, вырабатываемом подвальным генератором. Вилла-бункер, возведенная Гамбой на склонах исландских гор, строилась с расчетом на последствия ядерной войны. А потому природное бедствие, пусть и такого невероятного масштаба, пережила относительно легко.

Затем великаны устали трубить, рыгать и выплевывать фонтаны подземного мусора. Тефра начала цементироваться, придавая острову новые очертания и совсем иначе, нежели до Катаклизма, вычерчивая береговую линию. Покрывала пепла осели, наконец-то прочистив небеса и позволив выпасть первому за долгое время настоящему дождю. Выжившие, а их оказалось не так много, с опаской полезли из нор, бомбоубежищ и пещер.

Наступило время скорби, тоски и медленного восстановления городов.

На какой-то затяжной период Витторио вообще показалось, что он остался один на всем огромном острове. Полноправный правитель каменистых пустынь, повелитель пейзажей, назвать которые земными не повернется язык. Он ощущал себя князем чужой, еще не заселенной людьми планеты, натужно дышащей вулканами и постанывающей оплавленными ледниками.