Андрей Фролов - Бинарная плащаница

В груди Бифорда защемило.

Надеясь, что жест останется незамеченным, он помассировал грудную клетку, стараясь не обращать внимания на галлюцинации – в последнее время Орландо все чаще видел желтый цифровой ветер, круживший в комнатах бункера. Здесь, в зале «Сингулярики», яркие потоки, сотканные из цифр и специальных символов, становились наиболее заметны и осязаемы, сейчас опутав Искателя сверкающим водоворотом.

Тот, молча опустив шлем к бедру и приоткрыв рот, разглядывал машину взглядом ребенка, впервые попавшего в стереопланетарий. Словно объемные галактики и созвездия вокруг школьника, вокруг верхолаза парили очертания их общего будущего – яркие и потрясающие многослойностью. «Цепной «раллер» низко стонал, пульсируя кольцом пронзительно-сапфирового цвета. Кисти продолжали наносить влажные сочные линии, чуть слышно поскрипывали суставы манипуляторов, надрывались две с половиной сотни «поплавков».

– Я видел чудеса… – наконец пробормотал Искатель, не сдвинувшись с места. – Видел, как человеческую волю подчиняют без остатка, высасывая, будто нектар. Видел, как духи указывают хунганам путь и помогают сокрушать врагов. Видел, как грамотно реализованная магия отбирает жизни и дает богатство. Но, чтобы Цифра… Плотник… это нечто немыслимое. Никакими религиозными течениями, концепциями или аксиомами нельзя объяснить то, что происходит в этой комнате…

– Это чудо, Искатель, – пожал плечами Орландо, продолжая незаметно разминать левую половину груди. – Каким оно и должно быть…

– Оно… она всегда рисует? – зачарованный плавными движениями окрашенной в фиолет кисти, поинтересовался узревший тайну.

Ему невыносимо хотелось сделать несколько шагов в сторону, чтобы заглянуть в растянутый перед «Сингулярикой» холст, но цифровой ветер удерживал чужака на месте.

– Всегда, если есть настоящие краски, холст и добрая кисть.

– А что?.. – Покривившись, Искатель облизал пересохшие от волнения губы. – Что там сейчас?

– Сложно сказать, – честно ответил конструктор машины. – Стиль работы «Сингулярики» отличается от техники любого жившего или живущего художника. Она словно держит замысел в электронных мозгах, реализуя его с самых разных сторон. Подчас, пока не нанесены последние штрихи наброска, мы и сами не имеем понятия, что перед нами – собака, танк или лунный пейзаж…

– Могу я взглянуть? – неуверенно спросил его человек, чьи вооруженные наемники окружили бункер, а сам он в любой момент мог выхватить спрятанное под балахоном оружие и оборвать мучения Орландо Бифорда.

Вместо слов тот лишь пожал плечами, приглашающе вытягивая руку. Раз уж ты здесь, то чего спрашивать – означало это движение, взбаламутившее оранжевые нити, видимые только Плотником.

Однако в следующее мгновение декомпилятор вздрогнул, чуть не застонав от нежданной сердечной боли. Потому что Искатель шагнул к машине, обеими руками машинально, совершенно не отдавая себе отчета в жестах, раздвигая то ли паутину, то ли прозрачный тюль, мешавший пройти. Бифорд оцепенел. Неужели чужак тоже галлюцинирует, продираясь через заполненный цифровыми завихрениями воздух?..

Стараясь унять колотящееся сердце, Орландо двинулся следом, заглядывая в холст. Краем глаза заметил, как напряглись плечи Красного Человека, как едва удержался тот, чтобы не отшатнуться. И с непониманием уставился на портрет, проступающий под выпадами кистей и графита.

Вооруженный винтовкой мужчина сидел на тесной лавке, зажатый с обеих сторон смазанными фигурами. Короткие волосы и высокая челка уже проступили из небытия, но черт лица «Сингулярика» пока зрителю не открыла.

Вот ее карандаш прикоснулся к поверхности, оставляя широкий черный след, и по двум штрихам Плотник вдруг догадался, что на портрете женщина. Искатель, наблюдавший за рождением картины с растущим беспокойством, нахмурился. Перехватил шлем так, словно собирался торопливо надеть.

Движения машины едва заметно ускорились.

Она какое-то время размышляла, чему уделить внимание – пустому овалу лица вооруженной женщины или круглому оконцу за ее плечом, где виднелись пустынные барханы и едва намеченные мазками низкие облака.

Карандаш уперся в овал.

Помедлил, роняя на пол крохотные обломки графита, резко дернулся в сторону. Еще раз. На голом, словно у манекена, лице героини сюжета вспыхнули хищные азиатские глаза. Искатель сделал шаг назад, чуть не запнувшись о провода под ногами.