Al1618: Тени Прерии. Свои среди чужих

Вот только интуиция настойчиво говорила, да чего уж там, просто орала, что «все не просто так» и, как обычно, оказалась совершенно права. И если группа которая пошла «на выброс» никаких особых претензий не вызывала — один взрослый, девятнадцать штук ребятишек от десяти до двенадцати. А вот один из лихтеров на внешней подвеске транспортника, оказался десантным рейдером первого миротворческого флота.

И теперь он, отстыковавшись и включив маскировку, не спеша шел на сближение с орбитальной базой. Зяблик пробежал глазами сопроводиловку — количество странностей нарастало как снежный ком. Вместо обычной передачи прибывших под крыло десантников с орбитальной базы, данная группа явилась с собственным прикрытием, тем самым рейдером. Базе же полагалось лишь «оказывать всемерную поддержку».

Ну и чем их еще можно поддержать, если новоприбывшие имели в своем составе: группу разведки (читай авангард) в три десятка рыл, группу прикрытия (читай «зачистки») в пять десятков мордоворотов, и группу «обеспечения отхода» (на сленге «занесения хвостов» или арьергард) двадцать спецов, а также — группу обеспечения связи и управления — еще двадцать «нянек».

Послужной список любого из этого состава вызывал оторопь, а специализация — комплекс неполноценности, просто потому, что половину этих профессий Зяблик попросту не знал. Как ни крути — надо поднимать капитана, одно дело когда ситуация ясна и надо принять трудное решение, и совсем другое — когда не понимаешь ничего. В этом случае обращение к более знающему человеку — самый разумный вариант.

Капитан, похоже, уже ждал этого решения под дверью рубки, потому как появился спустя две секунды после отправки вызова. Деликатный у нас капитан, надо сказать, уважил. Выслушав немного сбивчивый доклад по событиям за время дежурства, кэп кивнул, принимая на себя всю ответственность, и выдал по всей базе сигнал, который, согласно древней традиции, до сих пор называли «свистать всех наверх». Дождавшись ответов от постов о готовности, кэп обратился к экипажу со следующими словами:

— Мальчики и девочки, сообщаю, что ваш отпуск досрочно завершен. Впрягаемся и начинаем работать все двадцать пять часов в сутки. Дело в том, что к нам прибывают «дипломаты» и я ОЧЕНЬ огорчусь, если хоть секунда из вашего времени будет потрачена не на обмен опытом и приобретение новых знаний, которые для нас бесценны. Вопросы есть? Вопросов нет. Слушаем первое задание — расчетное время прибытия гостей, через один час двадцать минут. Чтобы к этому моменту вся база блестела как у кота… словом, чтобы все было готово к достойному приему собратьев по оружию. Вперед орлы, родина смотрит на вас!

Капитан отключил «громкую» и, откинувшись в ложементе, вывел перед собой голограмму технического состояния базы, готовясь принимать рапорты от команды. Но потом бросил взгляд на Зяблика и, совершенно неожиданно, по-мальчишески ему подмигнул.

— Не расстраивайся курсант, ты все сделал правильно, тебе просто не хватило знаний. «Дипломаты» совсем не небожители, хотя это именно их стараниями у нас теперь так мало работы по специальности. Но ведь и им надо учить свой молодняк, так что стая, идущая на поверхность это «группа первого контакта». Учебная, разумеется, но вот контакт будет самый, что ни наесть, настоящий и, сам понимаешь, на случай если дело всерьез пойдет «не так» и нашей квалификации не хватит, с ними прибыла и группа поддержки. Да и их «обеспечению» тоже надо квалификацию поддерживать, вот и они заодно потренируются. Вопросы курсант?

— А как же…

— Тяжёлый карантинный крейсер? Как и написано «для страховки», скорее всего, «первый» и «третий» флоты тоже отрабатывают взаимодействие, но «на всякий пожарный» пусть в уголке постоит — им ведь не только орехи колоть можно, для ювелирной работы эта машинка вполне себе замечательно подходит. Ну а мы, как и сказано, будем «всемерно содействовать» не забывая о себе. Да и дипломаты, думаю, тоже не просто так сюда явились — может и нас подучить, а может чего-то серьезнее учебы намечается. Так что — держи хвост пистолетом, рутина заканчивается.

Седого, как и всегда перед выброской, трясло. По совершенно банальной причине — от страха. Такое проявление чувств явно не соответствовало высокому званию Учителя — мудрого, доброго, бесстрашного и так далее — нужное вписать. И для того чтобы не развеять данный образ следовало держать себя в руках, а то и принять парочку таблеток «пофигина», но это значило нарушить самое главное при работе с детьми — искренность.