Al1618 - Чужой среди своих. Чужой среди своих

И глядя на ошарашенное и непонимающее лицо капитана, потянулся за наладонником:

— Некоторые бляшки имеют выраженную гравировку в виде цифр и букв, вот тут они хорошо видны — смотри.

— …ть! Да это же…

— Точно, капитан, нам вернули знамя ХХХ-го полка… В запаянном цинковом гробу. Как думаешь — это намек?

Замкомбрига, подполковник и начальник службы РХБЗ, курил подряд третью сигарету. Во рту был непередаваемо гадостный привкус, но остановиться он просто не мог. Прямо сейчас на экране визоров наряженный в «космический» скафандр боец сверлил крышку «гроба», а точнее — цинкового ящика, переданного сегодня утром под белым флагом можно сказать прямо к порогу.

Особо любоваться конечно было не на что — специальный инструмент исключал контакт сред внутри и снаружи ящика, оттого и видно было только руку в «противочумном» костюме, сжимающую ручку дрели — но и оторваться тоже не было сил. Тем более, что отверстие уже просверлили и специалист несколько раз нажал на резиновую грушу, загоняя газовое содержимое внутрь анализатора.

Подполковник покачал головой, привычно удивляясь консервативности — двадцать первый век к концу, а военные предпочитают обходится без лишней техники даже в напрочь автоматизированных приборах вроде того же анализатора. Причем предложи ему кто прибор с автоматическим насосом, сам же и отклонит такой прибор как недостаточно надежный.

Еще раз покачав головой и подумав: «Какая только фигня в голову не лезет», — подполковник отбросил недокуренную сигарету — привкус стал уж совсем нестерпимым, чтобы тут же вытащить и подкурить следующую — «космонавт» посмотрел на листик, выданный ему прибором, отрицательно покачал головой и начал набирать уточняющий запрос на выносном пульте. Забрав полученную распечатку и пробу воздуха, нажал на кнопку, подождал, пока прибор закачает в зонд и под присоску герметизирующий состав, и отсоединил анализатор.

Наружу он вышел уже без шлема, сочувственно покачав головой. Такие гражданские закидоны подполковника раньше довольно сильно раздражали, но со временем он к этому привык — что делать, если хорошие спецы в этой специфической области были далекими от понимания сути службы — а вот теперь снова поднялась в душе давняя муть. Но подчиненный этого не заметил, и непонятно для посторонних доложившись:

— «Биологию» сделаю на стационаре, хотя — что там могло уцелеть… — спокойно протопал мимо в сторону машины, даже не подумав для проформы выдать уставное; «Разрешите идти?». Подполковнику было, впрочем, не до нарушения устава — он внимательно изучал небольшой листик, чтобы спустя миг скомкать его и зашвырнуть подальше.

Но приступ ярости быстро прошел и спустя еще минуту подполковник разглаживал смятый пластик и подкуривал пятую сигарету. За этим его и застал взвизг тормозов. Взглянув на прибывшего оставалось только вытянутся по стойке смирно.

— Товарищ полковник, разрешите доложить…

— Коля, брось… Мы же с тобой из одного училища, из одной роты. Говори прямо — что там за х. ня?

— Нас поимели, Георгий. Поставили в нужную позу и…

— Господин подполковник — отставить слюни! Докладывайте четко по существу. — Взгляд комбрига стал жестким, но слегка смягчился, когда побледневший зам развернул плечи, снова вытягиваясь в струнку, вот только голос не понравился — какой-то неживой, хоть и без следов уныния.

— Обнаружен бинарный зарин. В летальных концентрациях. Примеси позволяют однозначно судить — компоненты для приготовления боевого ОВ местного производства. Так же обнаружены следы Р-33, тоже бинарного, в концентрациях достаточных для уверенной идентификации.

Некоторое время тянулась пауза, потом комбриг закурил очередную сигпрету и тихо спросил; «Это значит, что назад никого нам не ждать?», — зам молча кивнул, отводя глаза. Докурив, полковник поинтересовался:

— Р-33? И чем это плохо, Коля?

Зам бросил быстрый взгляд, но с фамильярностью решил не спешить.

— Р-33 — нервнопаралитическое вещество. Оно почти в десять раз токсичнее, чем зарин. Для удара, например, по Новоплесецку, — полковник вздрогнул, но зам предпочел этого не заметить и продолжал гнуть свою линию, — понадобится восемь самолетов с зарином и только один с Р-33.

— Не прорвутся!

— Георгий Николаевич, — тихо ответил зам, — им и прорываться не надо. Понимаете, такие следы — это намек. Вчера, совершенно точно, применялись активные мины калибром двести сорок, если не больше, дальность полета такой мины от шестнадцати до тридцати двух километров. Мы в состоянии закрыть такой радиус вокруг города? А деревянный ящик, который является пусковой для мины, может быть привезен на ишаке, перенесен на руках… да что там говорить — на нас дом на колесах может прямо на окраину прикатиться!