Сергей Куприянов - Маги нашего города

Павел, нарастив свой щит до кокона, защищающего его со всех сторон, несколько секунд пребывал в растерянности, наблюдая за этим смерчем, этим буйством красок и движения, в котором не прослеживалось никакой системы, если не считать системой хаос.

Его защита пока держала удары «грязи», хотя теперь этому явлению следовало бы дать другое название, но сейчас Павел совершенно не был способен заниматься идентификацией в том смысле, как он привык. Какое-то время он подсознательно надеялся, что вся эта дрянь со временем если не рассосется совсем, то хоть поутихнет, но вскоре понял, что ничто и никуда не исчезает и не рассасывается, даже не теряет активности. Он пару раз смотрел на Марину, проверяя, как та себя чувствует. Ее защита держалась, и, похоже, Мих Мих эту защиту подпитывал. При этом Марина, справившись с собой, начала двигаться по направлению к нему.

– Стой! – крикнул он, понимая, что Мих Миху куда удобнее работать с ней, точнее, с ее коконом, если она не перемещается. Видимо, лицо его при этом было достаточно зверским, если Марина, против обыкновения, послушалась его и остановилась.

Он прибавил мощи своей защите, и теперь шары, ударяясь о нее, замирали и съеживались, сдутыми бесцветными шариками падая на пол. Шарики – седьмой-восьмой категории мощности!

Когда он, оправившись от потрясения, пошел в предбанник, огибая дверь, заговоренную самим маг-директором, эта шелуха, раздвигаемая его «коконом», отползала в стороны. Таким образом за ним оставалось относительно чистое пространство, как за ледоколом, продавливающим проход в ледяном поле, за кормой которого остаются только осколки льда. Только в данном случае к «осколкам» добавлялись еще и свежие трупики шаров, пытавшихся атаковать сзади.

В приемной, где всегда привычно царствовала добрая, в общем, Лидочка, ничего, казалось, не изменилось с тех пор, как Павел покинул ее около часа тому назад. Если не считать того, что секретарша сидела в несколько иной позе – занеся руки над клавиатурой компьютера. При этом лицо ее было напряженным и даже злым. Он знал это ее выражение. С ним она отваживала рвущихся к шефу посетителей, мол, он занят, да и я, как видите, тоже.

Первым его желанием было разморочить ее, но Павел передумал. Потом, потом. Ничего, немного потерпит. Два раза за день это, конечно, многовато, но что уж теперь поделаешь, такая работа у девушки. Сама выбрала.

Даже через дверь было видно, что изнутри на нее наложена огромная «заплатка» – фактически запирающий замок. Подойдя вплотную, Павел, сосредоточившись, выжег заплатку, просто уничтожил. Дверь в кабинет маг-директора, лично им многократно заговоренная, некоторое время сопротивлялась, не пропуская через себя постороннее М-воздействие, но не слишком долго. Видимо, Петрович не очень-то предполагал, что такого рода война может разгореться в стенах его кабинета, и поэтому не сильно тратил силы на защиту.

Распахнув дверь, Павел увидел настолько невероятное, что испугался. Просто потому, что подобного быть не могло! Это не укладывалось в его сознании.

Mar-директор и смуглый мужчина восточной наружности, окутанные защитными коконами, неподвижно, со страхом на лицах сидели, глядя на Аллу, посылавшую на них разноцветные шарики из протянутых вперед и соединенных в запястьях рук. Похожие на заряды пейнтбола, они ударялись в коконы защиты и кромсали их, а Алла громко смеялась, хохотала, запрокидывая далеко назад голову и натягивая неестественно белую кожу на горле до того, что стали видны поперечные сочленения гортани.

Петрович посмотрел на Павла чужим, измученным взглядом, в котором без особого труда угадывалась мольба. А может, сожаление о том, что его воспитанник увидел своего бывшего наставника в таком унизительном положении?

Наверное, Алла заметила этот взгляд, потому что резко обернулась. При этом из ее рук по-прежнему продолжали вылетать закольцованные в шарообразную форму М-воздействия поражающего вида и неопределенной характеристики, от которых, судя по виду гостя маг-директора, он уже пострадал.

– Ты плисел! – детским, искаженным голосом воскликнула она. – Здластвуй, Пася.

– Прекрати! – велел он, не очень-то надеясь на успех.

Он ничего не понимал. Шок – это по-нашему.

– Давай вместе. Это зе так весело!

Какая дичь! Взрослая и, в общем, неглупая женщина изображает из себя малолетнюю дурочку, повторяя детские ужимки и воспроизводя голос, разя при этом практикующего мага высшей степени подготовки так, что тот не может шевельнуться.