Олег Таругин - Маятник Смерти. «Оборотни» Спецназа

Итак, хочу я того или нет (здесь, под землей, я уже ни в чем не был уверен), но я на месте. Точнее — почти на месте: вход-то все-таки резервный, а значит, от него до основного бункера еще предстоит пройти какое-то расстояние: по моим подсчетам — метров пятьдесят.

Я осмотрелся: ничего особенного — просто длинный коридор, выкрашенный в верхней трети все той же белой краской, ниже — темно-серой. На потолке — небольшие, забранные решеткой лампы, покрытые толстым слоем полувековой пыли. Несколько каких-то ящиков вдоль стены, трогать я их на всякий случай не стал: к чему зря рисковать? Умеренный слой пыли на полу — и, что удивительно, довольно свежий и сухой воздух: то ли строили немцы на совесть, то ли естественная вентиляция до сих пор работает. Ладно, пошли потихоньку…

Метров через двадцать коридор, как и ожидалось, свернул налево — значит, я не ошибся и с ориентацией у меня все в порядке, даже под землей. За поворотом тоже ничего интересного не обнаружилось — просто еще один длиннющий глухой аппендикс, заканчивающийся очередной бронированной дверью, точной копией оставшейся за спиной.

Процедуру ее открывания описывать не стану — скажу лишь, что немцы явно не утруждали себя выдумыванием новых кодов — или просто не успели сменить их на более сложные: открылась она при помощи все той же, уже известной вам, комбинации. Ничего интересного. Зато за дверью…

За дверью начинался, собственно, бункер. Едва переступив порог, я оказался в огромном квадратном зале с высоким — никак не меньше трех метров — потолком. Что это за место, я понял сразу — спасибо многочисленным схемам из дедовской папки: одна из двух главных. Впрочем, стоп, так вы все равно ничего не поймете — сами-то этих схем не видели. Что ж, попробую объяснить.

Дело в том, что, несмотря на всю завесу таинственности и массу связанных с ним загадочных историй и всяческих небылиц, с инженерной точки зрения «Вервольф» отнюдь не являлся уникальным фортификационным сооружением — ну разве что необычно большое для того периода количество подземных этажей и небывалый уровень технической оснащенности. Во всем остальном это был довольно простой бункер, где каждый последующий уровень классически повторял расположенный выше — менялось только количество и метраж помещений, толщина перекрытий, насыщенность системами жизнеобеспечения и безопасности и прочий «интерьер».

Сама же его схема была вовсе не сложной. Представьте себе два огромных зала, «северный» и «южный», размерами двадцать на двадцать метров, соединенных между собой «коридорчиком» длиной ни много ни мало аж в семьдесят метров, по обе стороны от которого находились многочисленные жилые, служебные и научные блоки с различным количеством помещений (говорил же: амбициозный проект!). В этих же залах располагались лифты, по два в каждом — грузовой и пассажирский, выходы на лестничные марши и — это касалось уже только залов первого уровня, в одном из которых я сейчас находился, — по два расходящихся под прямым углом коридора к резервным выходам. Кроме того, где-то посередине основного коридора располагался еще один лифт и ведущая вниз лестница. Вот так — неслабо, да? «Кто ж так строит», одним словом… Да, вот еще что: помещения третьего уровня, где располагалась личная охрана фюрера, штабной блок, связисты и небольшой гараж, соединялись с поверхностью стометровым подземным автомобильным туннелем и — вы не поверите! — веткой узкоколейной железной дороги, правда, так и недостроенной. Оба вышележащих яруса занимал собственный гарнизон службы охраны ставки и многочисленный обслуживающий персонал; на четвертом, как я вам уже рассказывал раньше, с комфортом обосновался гроссфатер фюрер (кабинет, залы для совещаний, кинозал, столовые, спальни, бассейн и прочие удобства). Пятый уровень почти полностью отводился под складские помещения и госпиталь с собственной операционной и даже несколькими палатами и боксами, а вот два последних яруса были наиболее загадочными: шестой занимали лаборатории, а седьмой… Про седьмой — «недокопанный» — уровень я вам уже тоже кое-что рассказывал: а вот что именно там находилось, я, собственно, и собирался выяснить в самое ближайшее время…

Здесь, на первом ярусе, последствия взрыва наземных коммуникаций были более заметны: перекрытие, несмотря на внушительную толщину, не выдержало, расколовшись наискосок на всем протяжении зала. Кое-где с потолка даже обрушились отдельные куски бетона, частично осыпавшись на пол, частично оставшись висеть на покореженных, проржавевших прутьях арматуры. Местами сквозь трещины просыпалась земля; где-то в темноте размеренно капала вода, однако больше никаких пагубных последствий неосторожного обращения с двумя вагонами взрывчатки я не заметил — целы были и решетки на лифтовых шахтах, и ведущая во внутренний коридор бункера бронированная дверь. Ладненько… Нацепив на голову свежеприобретенный спелеологический фонарь и немного привыкнув к его резкому бело-голубому свету, я решительно пошел к двери, точнее к дверям: вход в основную часть ставки напоминал шлюзовую камеру медицинского бокса. Наружная дверь оказалась открыта — спешащий покинуть «Вервольф» диверсант не удосужился ее закрыть (или умышленно этого не сделал), а после него здесь больше никого не было — дед со своими чекистами спустился в бункер через «северный» вход и в это крыло ставки не добрался. Насколько я понял, подобрать код к внутренней двери, несмотря на всю его простоту, они не смогли, а о наличии «южного» входа, судя по всему, так и не узнали.