Станислав Сергеев - Солдаты Армагеддона

Несколько взрывов, разнесших камеры, где содержались наши люди, вывести окончательно из строя систему безопасности, вытащить Мартану в коридор и вложить в руки плазмомет, по «стечению обстоятельств» оказавшемуся именно имперского производства, ну еще всякие мелочи. Лейтенант остался ждать на месте, как герой, единственный оставшийся в живых. В общем, все шло по плану.

Потом снова бег по коридорам, и через полчаса мы уже отчалили от так надоевшей мне космической станции на старой лоханке, специально приготовленной именно для этой цели. Еще через два часа нас подобрал корабль, откликнувшийся на сигнал бедствия и «занимающийся спасением эвакуировавшихся людей». А реально это был один из легких крейсеров Керторианского флота, приписанный к управлению разведки, который уже пару дней болтался невдалеке для обеспечения отхода специальной группы.

…Прошло двое суток. Я все не мог отоспаться в специально отведенной мне каюте, и у корабельного врача даже была идея засунуть меня в портативный лечебный комплекс, но я просто послал всех подальше пешим сексуальным маршрутом и, повернувшись на бок, стал спать дальше. Но по прошествии времени, когда вроде как уже можно было встретиться с освобожденными бойцами группы обеспечения, к своему удивлению, узнал, что нахожусь под арестом и никуда выходить не имею права. Сначала, конечно, взбесился, но, немного подумав, понял, что в этом есть свой смысл, и вряд ли тот же генерал дер Тераном спишет меня после первой же удачной, хотя и с шумом проведенной операции. Поэтому набравшись терпения, лежа на койке и почти в прямом смысле поплевывая в потолок и для смеха вспоминая образ милесового махерсона, которым меня в свое время хотел напугать генерал, старался хоть как-то скоротать время.

Через некоторое время меня под конвоем переправили на линкор, где я уже имел честь лицезреть своего нынешнего начальника и, возможно, будущего родственника генерала дер Теранома. О, это было что-то. И накрытая поляна, и тосты, и восхваления, и громкие слова о судьбе республики и много чего другого, лестного для простого человека. А вот мне все это напоминало наших земных горцев, которые так же цветисто выкрикивали здравицы, поили и кормили, перед тем как кинуть на деньги, когда им это будет выгодно. Поэтому, спокойно все это выслушав и перебрав в уме, ради чего это все может быть, я выстрелил наугад, наблюдая за реакцией генерала:

— Господин генерал, это все хорошо, точнее даже прекрасно, вот только давайте перейдем к делу. Я там скидочку у покупателя выбил, и, как мне кажется, кое-кому за это причитаются комиссионные. Вот и хотелось бы узнать, сколько и в какой форме я получу свою долю…

Дер Тераном некоторое время с интересом меня рассматривал, потом захохотал, откинувшись на спинку кресла. Причем смеялся он от души, как это может делать довольный жизнью человек. До этого он и так всем своим видом показывал, как он успешен — тут понять можно, благодаря его вмешательству и прозорливости, удалось провернуть операцию, влияющую на ход войны, и в этом только его заслуга.

Отсмеявшись, он резко перешел на деловой тон, и этот контраст заставил меня вздрогнуть, и он, гад, это заметил и чуть усмехнулся:

— Знаешь, Максим, если б ты этого не спросил, то я бы в тебе разочаровался. Не тот ты человек, чтоб не просчитать все возможные выгоды. Но тут я с тобой согласен — заслужил. А твоя последняя операция по освобождению капитана Хартана и двух его людей выше всяких похвал. Даже я не ожидал от тебя такой прыти и расчета. Устроить на станции серию терактов, штурмом взять полицейскую тюрьму, уничтожить своих же наемников, выдав их за имперских боевиков, да еще каждому в коммуникатор вложить чуть ли не личное дело твоей знакомой Мартаны, с биометрической картой и, главное, с голограммой в форме дальней имперской разведки. Это, кажется, то, что ты хранил у себя на кристалле памяти, подарок твоей подружки из дальней разведки? После такого имперский след никто отрицать не сможет. Да еще завербовал агента, который, по слухам, после «гибели» своего руководства, сделал резкий рывок по карьерной лестнице и, возможно, станет заместителем начальника полиции станции. И что самое интересное, он теперь наш с потрохами. Я, Максим, тебя начинаю побаиваться…

Теперь я усмехнулся:

— Не думаю. После ментоскопирования вы считаете, что знаете меня как облупленного. А тут все проще — выполняете свои обязательства, я работаю в команде, предаете — выкручусь, выживу и накажу.