Сергей Шкенев - Чертобой. Свой среди чужих

— Значит, будем рассчитывать на мельницы. Тем более там прямо от причала идет галерея, так что в случае чего будем пробиваться по ней.

— А назад? — Кажется, Андрея тоже больше всего волновал этот вопрос.

И что ответить? Мы и раньше не увлекались стратегическим планированием, предпочитая надеяться на удачу и меткость выстрела. Пришли, забрали, ушли. В промежутках между этими действиями — сплошная пальба. А как по-другому? Как спрогнозировать действия тваренышей, если они не умеют «ди эрсте колонне марширен, ди цвайте колонне марширен»? Единственное прогнозируемое действие — бросаться и жрать.

— Определимся как-нибудь с отступлением. Я, во всяком случае, там умирать не собираюсь. В других местах тоже.

Просидели до самого утра, обсуждая детали будущего рейда и составляя список необходимого. Несколько раз за ночь сверху спускалась обеспокоенная громкими голосами Ольга, но, поглядев на наши озабоченные лица, уходила, не сказав ни слова. Привыкла за столько лет, что у мужчин бывают свои игрушки, часто не совместимые с жизнью, но без них этой самой жизни может и не быть. И привыкла ждать. Сначала из Афганистана, из госпиталей, потом из СИЗО, где сидел в предвкушении суда за сломанную челюсть кандидата в депутаты, теперь вот ждет из рейдов уже двоих. Даже троих, если считать ежедневные Ленкины вылазки к озеру.

А список все пополнялся. Кроме штатного, так сказать, повседневного вооружения, в него внесли два автомата, десяток гранат, набор рыболовных крючков с леской и кучу мелочи, включая запасные портянки и пачку презервативов. Последние, правда, не собирались использовать по прямому назначению — в походных условиях нет лучшей тары для хранения зажигалки и спичек. Вот с продуктами решили не заморачиваться, только соли побольше захватить. Будем на воде, а пойманную рыбу можно съесть и сырой. Довольно вкусно, если привыкнуть. Ни разу не приходилось пробовать приготовленную таким образом стерлядку? Порезать крупными кусками, посолить, поперчить, и через пять минут готово к употреблению. Рекомендую. И не нужно говорить про солитеров — «таблетка» из печени твареныша вышибает их вернее любого средства из аптеки. Если бы они были… аптеки.

— Сабли берем? — уточнил Андрей.

— Шашки, — машинально поправил я.

Черт побери, ну сколько можно объяснять очевидную разницу? Именно шашка, классическая, весом около восьмисот граммов, в деревянных ножнах, покрытых лаком из старых запасов. Правда, до той, что давеча подарил дочери, никак не дотягивают. Так ее и ковали больше года, проваривая обрезок стального троса. Ну и ладно, все лучше самых первых рессорных угребищ. А для рубки — самое то. В жилых помещениях не размахнешься, а вот где-нибудь в цехах и коридорах завода…

Заглянул в получившийся список и присвистнул:

— Мы это точно утащим? Зачем тебе спальный мешок? Вычеркивай, лучше еще одну фляжку впиши. Разумеется, в лечебных целях.

— Да чего там тащить? Не пешком же.

Это точно. Что-то я совсем позабыл, отвык, наверное, от машин. Раньше… да что говорить, раньше отсюда до дома за сорок минут добирался. Как шлепнешь по педали газа, и вперед. Единственно плохо было — наша дорога немногим от Военно-Грузинской отличается. Разве что расположением над уровнем моря. Но рельеф примерно такой же. Сколько насмотрелся на лежащие на обочинах фуры, не вписавшиеся в резкий поворот после крутого спуска. Шумиловские водилы из бензиновых караванов именно от этого и несут основные потери — полупустая цистерна на повороте опаснее любого твареныша. Попробуйте налить половину двадцатилитровой канистры и привязать ее к багажнику велосипеда. Гарантирую, ваша езда будет напоминать походку Бори Моисеева на сцене. Надеюсь — покойного Бори Моисеева.

Андрей еще что-то говорил и записывал, но я уже не слышал. Уронил голову на сложенные руки и уснул прямо за столом, не найдя в себе сил добраться до стоящего на кухне старого продавленного дивана. А проснулся оттого, что затрещала полностью прогоревшая свечка. В маленькие, расположенные под самым потолком полуподвала окошки уже вовсю заглядывало солнце. Сын тоже спал сидя, прижавшись щекой к карте, и кончик его длинного фамильного носа показывал точно на устье Оки. Ну что же, решено, идем на Башкировские мельницы.

Собирались молча. У нас все было обговорено ночью, Ольга не произносила ни слова, стараясь скрыть переживания, Ленка опять обиделась и играла в молчанку, а малышня изо всех сил мешалась под ногами. Но так же тихо и сосредоточенно, как взрослые. Молодцы, эти тоже все в меня, хоть и не родные. Теоретически, а так… мои, конечно же, мои.