Владимир Марышев - Полет валькирий

— Вот как? — Родриго был уязвлен. — А для чего же тогда существуешь ты сам? Когда-нибудь задумывался?

— Какой смысл в подобных раздумьях? Разумеется, я ставлю перед собой какие-то задачи, но они не имеют ничего общего с целями, которые преследовали вы, создавая меня. Видите, насколько все субъективно? Абсолютной истины нет. Просто-напросто материя развивается по своим законам, изменить которые мы не в силах.

— А если именно Бог установил эти законы?

— Но, по твоей последней теории, первоэлементы материи и частицы Бога существовали изначально и были неразрывно связаны. А если материя есть — значит, она уже обладает всеми присущими ей характеристиками. Значит, чтобы установить какие-то физические законы, Бог должен был первоначально пребывать в полном одиночестве, в абсолютной пустоте. А этот вариант мы уже рассматривали. Мне вообще непонятно твое стремление искусственно подгонять факты для защиты заведомо ложной идеи. Ведь ты уже не раз убедился, что она не выдерживает испытания логикой.

Родриго вздохнул.

— Сдаюсь, Мак. В общем-то, я только хотел узнать мнение существа, лишенного эмоций. Ведь именно они часто мешают нам непредвзято рассмотреть ту или иную проблему. Я… я удовлетворен.

Но на самом деле Родриго вовсе не был удовлетворен — теперь-то он отчетливо осознавал это. От слов Мака веяло безысходностью. Неужели все, происходящее во Вселенной, — игра чистой случайности, неужели в ней не больше смысла, чем в каракулях маленького ребенка? Может ли быть, что жизнь расцветает на бесчисленных планетах лишь затем, чтобы сгореть в чудовищном костре, когда границы мироздания вновь начнут неумолимо сжиматься? Как поверить, что не существует абсолютной истины, что род человеческий блуждает в потемках, теша себя иллюзией, будто ему известно НЕЧТО?

«Все-таки я изменился, — подумал он. — Почему мне вдруг захотелось, чтобы Мак ошибся? Почему надоело быть простым скопищем молекул, поведение которых можно описать столбиком формул? Почему не исчезло, а усилилось ощущение того, что кто-то незримый управляет миром, ведет его к порядку и гармонии? Почему, наконец, нескладный Ренато, посмешище всей группы, вызывает у меня чуть ли не зависть? Я давно нашел место в жизни и твердо убежден, что выбор верен, а он мечется, даже отдаленно не догадываясь, в чем его предназначение. Тут сочувствовать надо, а не завидовать! Не понимаю!.. Ничего не понимаю!

— Ты знаешь, — неуверенно произнес Родриго, — я, кажется, вспомнил еще одно определение. Насколько мне известно, основатели религий подразумевали под Богом в первую очередь некое нравственное начало, источник духовности.

— Это их личное дело, что считать источником духовности, — незамедлительно ответил Мак. — Каждая цивилизация, развиваясь, создает собственную культуру. Подвергать ее критике со стороны бессмысленно — все равно что требовать от звезды, чтобы она изменила свой спектральный класс. Должен заметить, что разговор вышел из научной плоскости, а обсуждать абстракции, углубляясь в те или иные воззрения людей, я не намерен.

«Все правильно, нравственность для него — абстракция, пустой звук. — Родриго вновь подумал о Маке всего лишь как о чрезвычайно сложной машине, и эта мысль наконец-то принесла ему удовлетворение. — Он великолепный логик и экспериментатор, но чувства ему недоступны. Я, слабый мягкотелый человечек, которому жизни отпущено всего ничего, превосхожу его хотя бы тем, что могу восхищаться безумно красивым восходом солнца и задумываться над тем, в чем разница между элементарной осторожностью, трусостью и подлостью. В этом отношении мы, люди, всегда будем выше своих созданий. Пусть Мак не ведает злобы, жадности, зависти, но в то же время у него никогда не перехватит дух от восторга, ему чужды любовь, самопожертвование, благородство. Страстный монолог Ренато, так на меня повлиявший, не произвел бы на Мака ни малейшего впечатления. Значит, я зря обратился к нему с этим вопросом? Мы говорим на разных языках? Но с другой стороны, кто же тогда вообще способен правильно ответить?»

— Хочу предупредить, — прервал его размышления Мак, — скоро наш разговор придется прервать. Я чувствую, как возрастает активность процессов, происходящих в ядре планеты. Такое случается нередко, и мне приходится каждый раз несколько перестраивать свой энергобаланс. В результате структура, которую я специально создал, чтобы напрямую общаться с тобой, через непродолжительное время распадется. Мы снова будем лишены возможности понимать друг друга.