Владимир Марышев - Полет валькирий

«Ух ты! — подумал Родриго. — А ведь так оно, похоже, и есть! Значит… Значит, и меня можно соблазнить чем-то таким, чтобы я, забыв, ради чего здесь нахожусь, начал совершать дикие поступки? И не только меня! Кем угодно можно управлять, дергая особые невидимые веревочки! Но почему же меня сегодня не подвергли искушению, только заморочили голову всякими чудесами? Или все еще впереди?»

Он посмотрел на Хида.

— Сам придумал?

— А для этого большого ума и не требуется. Откуда здесь женщине взяться? Ведь не привиделась она, держал я ее, этими самыми руками держал. Живая, теплая… Кожа нежная… — Его лицо внезапно перекосилось. — Сделали ее, командир, сделали! Слепили из атомов или, там, из кварков, не знаю.

— Кто слепил?

— Я не ученый, пусть они разбираются. А девушку эту нам подсунули: реакцию проверить. Да что вы на меня так смотрите? Все мы одинаковые, говорю вам! Никто бы на моем месте не устоял! Ни вы, ни Дзиро, ни Йорн. Даже сопляк Ренато побежал бы!

Родриго давно уже испытывал к Хиду легкую неприязнь, но сейчас, когда он с такой откровенностью выворачивал себя перед ним, хотелось просто встать и уйти.

И Родриго встал.

— Ну что ж, Рик, — сказал он, — тебе надо было перед кем-то выговориться, что ты и сделал. За информацию благодарю. А насчет остального… Знаешь, я сегодня тоже видел кое-что. Но мне в отличие от тебя не пришлось делать выбор. Так что спорить с тобой, читать мораль, приводить статьи устава я не буду. Возможно, эта планета еще каждого из нас заставит задуматься над тем, кто он есть.

— Заставит, — мрачно произнес Хид. — Еще как заставит. Знаете что? Нам не следовало прилетать сюда. Мы… Мы не готовы… к этому.

«Черт! — подумал Родриго. — А Рик-то совсем не глуп! Просто ему сейчас труднее всех, отсюда и эта угрюмость, озлобленность. Ведь пока ни с кем другим не случилось чего-то подобного, все они, по сравнению с ним, чистенькие! А я?.. Уверен ли я, что, когда придет мой черед, поведу себя мужественно и благородно?»

Ему не хотелось продолжать разговор.

— Поправляйся, Рик, — сказал он и вышел из изолятора.

—Добаи, вы не сдали зачет!

Упитанный Йожеф, кряхтя, поднялся с пола и с ненавистью посмотрел на сана, только что уложившего его на лопатки.

— Придется вам потренироваться самостоятельно, — продолжал Родриго. — Через четыре дня — повторный зачет.

Йожеф вздохнул и бросил красноречивый взгляд на Ренато: этот, мол, тоже не сдал!

«Опять! — подумал Родриго. — И когда только в оправдание своих промахов перестанут кивать на беднягу Ренато! Нашли козла отпущения! Хотя, надо признать, парень больше всех подходит для этой роли. Что тут поделаешь? Сам виноват: сунулся в десант, не имея ни малейшего представления о том, что это такое. А здесь уважают только профессионалов. Не сумел им стать — значит, грош тебе цена».

— Не коситесь на Джентари, — сказал Родриго. — С ним я буду заниматься отдельно. И вообще, какие могут быть сравнения? Вы в десанте три года, а у него это первый полет. Он, между прочим, еще заткнет вас за пояс!

Неизбежный в таких случаях гогот на этот раз был умеренным: слишком уж измотали всех зачетные поединки.

Проводя работу в группах, командиры вынуждены были обращаться к подчиненным официально: Эрикссон, которого просто корчило от любого проявления панибратства, мог в любой момент заявиться на занятие и остаться до конца. Приходилось как бы тренироваться перед приходом шефа. Родриго, конечно, не мог не признать безусловную правоту Эрикссона: дисциплина есть дисциплина. Устав не предусматривал ни прозвищ, ни бесцеремонного «ты». Он много чего не предусматривал.

— Полчаса отдыха, — сказал Родриго. — Затем — теоретическая подготовка.

Несмотря на то что «теорией» полагалось заниматься лишь дважды в неделю, десантники ее просто не переносили. Родриго хорошо понимал ребят. Необходимо, конечно, изредка освежать в памяти некоторые вещи, но убивать на постоянное повторение одного и того же столько времени… Гораздо рациональнее было бы отдать его физподготовке, тактическим занятиям или изучению систем оружия. Но с инструкцией не поспоришь.

В отличие от корабля специального учебного класса на Базе не было. Занятия приходилось проводить в «развлекалке», где командиры по очереди, в строго определенные часы, собирали свои группы.

— Диас! Ответьте мне, в чем разница между Силами Безопасности и армиями прошлого.

Фелипе Диас, длиннющий аргентинец, сверкнул нахальными черными глазами из-под шаровидной, неимоверной густоты, шевелюры и демонстративно прикрыл ладонью зевок.