Олег Борисов - Рваный бег

Хозяин ковра сбросил поклажу у груды мусора, стянул видавший виды грязный берет и превратился в совсем другого человека, суетливо спешащего за новой порцией груза. Один из многих муравьев, бегущих протоптанными дорожками навстречу вечернему грошику. Безликая тень, мелькнувшая мимо вас и пропавшая в веренице смазанных лиц. Профессиональный нюхач, успевший за один миг выделить из толпы приехавших добычу, за информацию о которой обещали заплатить очень дорого. И которую теперь надо было ювелирно довести до места, где уже другие цепкие руки смогут молниеносно спеленать хрупкий товар.

Шагнув в тень от очередной груды коробок, мужчина успел лишь заметить черное пятно сбоку, небрежно ткнувшее тонким острым шилом в грязную шею. Удар, подобный взмаху крыльев бабочки, и чужак шагнул в сторону, затерявшись в суете порта, оставив за спиной медленно оседающее тело.

— Проклятый наемник! — только и успело мелькнуть в гаснувшем сознании. Просчитать — какими именно загогулинами пойдет топтун, где его можно будет перехватить и уничтожить, не привлекая внимание в битком забитом людьми порту… Проклятый на… Убитый сложился грудой грязного брезента, превратившись в еще одну мусорную кучу, не успев подать весточку другим охотникам про обнаруженную добычу.

Я успел нагнать сбившихся в кучу товарищей уже на краю пирса, где заканчивалась мешанина коробок и начинали карабкаться в мутное серое небо первые дома: склады, таверны и многочисленные офисы перерабатывающих компаний. Еще раз аккуратно осмотревшись, довольно улыбнулся:

— Нормально, парни, хвост сбросили. До сумерек успеем на станцию… Что такие хмурые?

— Настя пропала…

— Что?! — я на остатках веселого настроения легонько похлопал по плечу сгорбившегося Михалыча, потом вцепился в видавший виды ватник и замер: — Как это — пропала?

— Так, Филин. Сюда вышли — а ее нет…

В голове звенело, смешивая окружающий мир в рассыпавшуюся мозаику. Сквозь назойливый шум в ушах пробивались обрывки чужого разговора, не желая превращаться во внятную речь. Как говорил Михась, набор базовых языков для обжитых миров «прошивался» специальным коктейлем еще перед выходом и работал стабильно несколько лет. Но сейчас Насте казалось, что вместо привычных уже чужих слов, с легкостью слетавших с языка, в мозгу прыгали лишь отзвуки былого величия, пугая хвостами фраз и неизвестными сленговыми оборотами:

— Да «стекляшка» она, не видишь… Хмарь сплошная, ты что подсунул!.. Нет их, нет… А курилки смотрели, а я… Стек-ля-я-я-я…

Девушка резко села, подавив слабость и рвотный позыв. В неожиданно сфокусировавшейся картинке перед ней возник мальчишка в засаленной рубахе из грубой ткани. Почесывая облупившийся на солнце нос, чужак равнодушно наблюдал за Настей, думая о чем-то своем. Потом с тем же отсутствующим выражением лица легонько хлопнул ладонью по щеке девушку и спросил:

— Отец-то кто, дура? Из верходуев или с ферм?

— Ты мне руки пораспускай еще, вместе с потрохами повыдергаю! — прошипела «Пеппи», наливаясь испуганной яростью. Еще миг тому назад она стояла рядом с отрядом, с любопытством разглядывая окружающий шумный мир. Потом нагнулась к высунувшемуся из щели беспризорнику, с улыбкой махнувшему рукой, и как наваждение — резь в глазах, провал в неизвестность и нахальный незнакомец с конопатой рожей.

— Отвечаешь? — усмехнулся собеседник, и сбоку на слабо освещенный пятачок вышли еще несколько мальчишек, все как подбор — патлатые, жилистые, с заточенными железками в руках. И пусть Настя была старше любого из них, но без оружия, в загаженном сажей узком проходе — можно было лишь героически умереть, изображая новоявленню Жанну д'Арк. Но девушку уже несло:

— Слышь, ты, крыса угольная… Мой отец до тебя не доберется, а вот напарники с удовольствием шкуру спустят. Ладно я, лоханулась, так ведь ребята жизни положат, но найдут и тебя, и всю кодлу… Филина знаешь? Вот он с тебя лично и спросит.

— Не-а, не знаю!.. — довольно осклабился предводитель ватаги, с пренебрежением разглядывая дурочку, вздумавшую пугать какими-то мужиками, прошляпившими рыжеволосую куклу. — Я так думаю, ты в гости захотела сходить, на вонючий город посмотреть. Вот папа с мамой и устроили прогулку… Они устроили, они же за твою голову и заплатят. Если хотят голову получить вместе с остальным телом, а не по отдельности. У вас там, в домах со стеклами во всю стену, денег и жратвы — без меры. «Стекляшки», что с вас взять.