Михаил Логинов - Красный терминатор. Дорога как судьба

Сосницкий вздохнул, допил бокал и безропотно вытянул руки, позволяя Дылде их скрутить.

— Кистень, к фейерверку готов? — спросил Князь.

— Все готово, — отозвался тот. От него и еще двоих бандитов, вошедших в кабинет, ощутимо несло керосином. — Когда скажешь, тогда и запалим.

— Князь, не бери грех на совесть. Отпусти советских товарищей. И купцов, — сказал Сосницкий.

— А это, голубчик, уже мое дело. Ты позаботься, как из нынешнего пекла свою шкуру унести без больших потрат. Я сейчас с тобой точу лясы, как папаша с сыночком. Но знай: не окажется твоего напарника на месте, дружба наша врозь.

— Не надоело тебе меня пугать?

— По правде говоря, надоело. Об одном думаю — как бы нам расстаться поскорее. И чтоб каждый при своем. Пошли, голубчик.

Во дворе их уже ждала открытая легковушка, вмещавшая до дюжины пассажиров. Бандиты набились в машину. Сосницкий оказался между Дылдой и Князем. Не было только Кистеня.

Наконец появился и он. И сейчас же потянуло гарью, а окна на первом этаже правого крыла зловеще осветились.

— Ну, вроде все, — сказал Князь. — Ладно, спасибо этому дому, пошли к другому.

Авто затряслось, непривычное к такому количеству пассажиров, однако сдвинулось с места и медленно покатило к воротам.

И лишь тогда в темных окнах второго этажа, еще не объятого огнем, мелькнул силуэт человека. Секунду-другую он целился вслед машине из пистолета, потом выругался, опустил руку. Человек поднял винтовку, прислоненную к подоконнику, оперся на нее, как на костыль, страшно ругаясь, заковылял по комнате, вышел из нее в коридор. Лампочки тускло светили в клубах дыма, всплывавших с первого этажа.

Ругаясь еще яростней, человек прибавил в скорости. Он добрался до пиршественной залы, вынул из кармана связку ключей, открыл дверь, предварительно отскочив в сторону.

Предосторожность не была излишней. Оттуда выскочила толпа купцов и заметалась в широком коридоре, не рискуя бежать навстречу густому дыму.

Человек, стоявший у стены, поднял пистолет и выстрелил в потолок. Лишь после этого на него обратили внимание.

— Пашка, — обратился один из них к камердинеру купца Мяснова. — Помоги нам отсюда выбраться.

— Подойди-ка, Иван Севастьянович, — сказал Павел, вынимая бумажку из кармана. — Взгляни, убедись, я сотрудник Чека.

Эта информация настолько поразила купцов, что они ненадолго забыли про пожар, однако Павел не позволил им долго считать ворон.

— Иван Севастьянович, тебе повезло сегодня. Я тебя пока не арестую, а ты окажешь мне услугу. Войди в тот коридор, иди до конца. Там кухня — выпусти прислугу. Дверь на обычном засове. А вы не мечитесь, как угорелые куры, возвращайтесь в зал и выбейте стекла. Скорей, пока и взаправду не угорели.

Опасливо глядя на пистолет в руке бывшего слуги их друга, купцы вернулись в залу и высадили рамы. Сразу стало свежее, но одновременно донесся победный шум пожара.

Показался Сергей Никодимыч. Обгоняя его, по коридору бежала кухонная обслуга.

— Марфа Игнатьевна, — приказал Павел, — выведешь гостей по черной лестнице. Там должно быть еще безопасно. А ну-ка, на месте стоять! Видите, рядом спят товарищи. Двое за руки, двое за ноги. Во дворе положить аккуратно. С наркомом и Горьким поосторожней. Ну, повторить, что ли?

Ошалелые от неожиданного спасения, купцы послушно схватили советских деятелей и потащили к выходу. Двое, которым выпало нести Максима Горького, тяжело кряхтели.

— Дядя Вася, — обернулся Павел к истопнику, — у меня для тебя персональный приказ. Быстро спускайся в подвал, посмотри, нет ли Марины в той дурацкой камере. Наверх уже не поднимайся, выходи во двор. А ты, Сергей Никодимыч, не беги, сейчас мне поможешь.

Прошло минут десять. Во дворе толпились купцы, опасливо поглядывая то на мирно храпевших комиссаров, то на чекиста-Пашку, не выпускающего наган из руки. А тот с беспокойством смотрел на здание, полыхавшее все сильнее. Время от времени всем приходилось отступать на несколько шагов.

Внезапно из-за угла показались три фигурки. Когда они вошли в освещенную зону, Павел узнал Марину и двоих незнакомцев — подростка, с жалобным оханьем придерживающего правую руку, и семенящего рядом пожилого мужчину.

— Где ты была? — крикнул он. — Откуда ты этих субъектов вытащила?

— Потом объясню. Я просидела под замком два часа и никого из наших предупредить не смогла. Ты ранен?

— Ногу прострелили, и я тоже ничего сделать не мог. Два посторонних бандита откуда-то нам на шею свалились, потом Князь со всем золотом утек. Операция сорвалась, ко всем чертям собачьим сорвалась. Что теперь мы товарищу Дзержинскому скажем?