Ерофей Трофимов - Отработанный материал

— Потом увидите, — лукаво улыбнулась девчушка.

Интер стал ещё одним нововведением после выхода человечества в космос. Искусственный язык, созданный из английского, немецкого, шведского, французского и русского языков. Его изучали в школах наравне с местными языками, и он являлся языком международного общения. После многих веков споров и противостояний люди наконец-то пытались договориться.

— Ясно. Ты прости, что напугал тебя. Но это не заразно. Это у меня от газа, — подумав, сообщил Влад.

— От какого газа? — с жадным интересом спросила девчонка, разворачиваясь к нему всем телом.

— На дорогу смотри. А то завезёшь нас в кювет, придётся буран в машине пережидать, — с усмешкой посоветовал разведчик.

— Я по этой дороге с закрытыми глазами проехать могу, — обиженно ответила девчонка.

— Лучше не надо. Техника, она глупых шуток не любит, — наставительно ответил Влад и, помолчав, добавил: — Ты не обижайся. Устал я после перелёта. Да и кашель уже третий раз за пару часов мучает. Одного сейчас хочу — до постели добраться и поспать.

— Полчаса, и мы дома, — вздохнув, ответила девушка, чуть прибавляя газу.

Ей явно хотелось поговорить. Точнее, послушать занимательные рассказы о других планетах, мирах и городах. Но Влад и вправду чувствовал себя, что называется, чуть лучше мёртвого. Сообразив, что её странный пассажир действительно устал, девушка сосредоточилась на управлении снегоходом. Машина заметно прибавила скорости, но Влад решил удержаться от комментариев. Что ни говори, а теперь придётся привыкать к поездкам с водителями, не имеющими специальной подготовки.

Прикрыв глаза, бывший разведчик попытался сосредоточиться на собственных ощущениях. Как оказалось, всё было не так плохо. Грудь ломило, мышцы живота едва заметно ныли, но это были уже привычные, давно знакомые ощущения. Больше всего его удивил тот факт, что сожжённые лёгкие впитывали чистый, морозный воздух этой планеты с почти чувственным наслаждением. Так, словно он откусывал от него куски, проталкивая их себе в грудь. Дышать приходилось часто и неглубоко.

— Вам плохо? — услышал Влад обеспокоенный голос, и, усилием воли очнувшись, с грустной улыбкой ответил:

— Нет. Просто нашёл удобное положение и теперь боюсь пошевелиться.

— Ничего. У нас тут многие вылечиваются, — со странной уверенностью в голосе ответила девочка.

— Это смотря от чего, — заставил себя ответить Влад.

— От многого. Здесь воздух целебный и пища здоровая. А ещё бабушка говорит, что эта планета сама своих поселенцев лечит.

— Интересно. Лечебная планета. Что-то я не слыхал такого про эти места. Перед отправкой мне сообщили, что это всего лишь вселенский мусоросборник. Отстойник для таких инвалидов, как я, и тех, кто стал слишком неугоден своим правительствам.

— Как это слишком неугоден? — с интересом переспросила Санни.

— Так называют тех, кого вроде бы не за что сажать в тюрьму, но и на свободе оставлять очень не хочется. Человек много говорит, задаёт неудобные для всех вопросы. Убивать таких людей означает негласно признать их правоту, вступать в споры никто не хочет. Вот их и ссылают в такие богом забытые уголки.

— Вы верующий?

— Не знаю. Утверждать, что Бога нет, я не стану, ведь никто не доказал, что он есть, — усмехнулся Влад.

— Но поклоны вы не бьёте и свечек не ставите? — с каким-то странным упорством продолжала выпытывать девушка.

— Нет. А с чего вдруг такой интерес к религии?

— Да есть тут у нас одно поселение, где все только молятся и пытаются выпросить подачку у других. А ещё за свою веру агитируют. Но при этом воруют всё, что плохо лежит. Где именно они живут, никто толком не знает. Да, в общем-то, и не особо интересуется. Не любят их у нас, — помолчав, ответила Санни.

— Попрошаек нигде не любят, — кивнул Влад.

Девушка ловко вписалась в поворот и, лихо вкатившись в посёлок, подогнала снегоход к заметённому по самую крышу дому. Двор был обнесён невысоким, плетённым из древесных ветвей забором, в данное время едва заметным из-под снега. Осторожно выбравшись из кабины, Влад закинул баул на плечо и, подчиняясь нетерпеливому взмаху руки девочки, тяжело затопал по узкой тропинке, расчищенной в сугробах.

Втиснувшись следом за своим проводником в крошечные сени, он с опаской выпрямился во весь рост и, остановившись, снова принялся дышать. Быстро освобождавшаяся от верхних мехов девушка удивлённо замерла на одной ноге, глядя на него квадратными глазами.