Алексей Фомичев - Побочный эффект

Поисковики отвечали уклончиво, война де их кормит и одевает, а сидеть дома скучно. Хотя отдохнуть от звона железа надо, но в таком месте, где тихо и никакие дворяне со своими причудами не помешают.

– В империи вы точно будете в полной безопасности, – убеждал Охочи. – Там тихо и спокойно.

– Мы слышали, на границах как раз неспокойно, – вставил Артем.

– Так это на границах! А в метрополии тишина. Да, соседи балуют, лезут. Но получают достойный отпор. Армия империи сильна и куда многочисленнее, чем дружины и войска в доминингах.

Видя, что поисковики не очень-то верят, торговец пустился в объяснения, рассказывая о силе империи, приводя факты и примеры успешных кампаний против диких племен заката и восхода.

Поисковики услышали незнакомые названия районов, имена командиров легионов, прозвища, данные воинственным соседям. Упомянул Охочи об эльфах и троллях, что сидели в своих горах и лесах.

Точными вопросами и репликами поисковики вытягивали из торговца новые сведения, но особо не напирали. Как бы тот не заподозрил замаскированный допрос.

Услышав достаточно, они сменили тему и заговорили о самых ценных товарах. О лошадях, золоте, жемчуге, драгоценных камнях, тканях. Потом Михаил решил пройтись по торгу, посмотреть новые сапоги и штаны.

Предлог был надуманный, чтобы снять напряжение разговора и разрядить обстановку. А то Охочи увлекся торговыми делами да и долгий рассказ об империи его явно утомил.

Артем и Виктор заказали еще вина и еды, следовало подкрепить силы. И поведать что-то о своем вояже по доминингам. Пусть и Охочи получит информацию.

Михаил был на торгу недолго. Посмотрев товары и поторговавшись для приличия, он свернул на узкую улочку и направил коня к харчевне, где обычно бывали мелкие торговцы, перекупщики и плотогоны. Стоило послушать их и переговорить о дорогах, которыми они ездили из королевства на полночь и на закат. Это могло скоро пригодиться.

Харчевня стояла в дальнем углу улицы рядом с колодцем и конюшней. По соседству находились жилые дома, большей частью одно– и двухэтажные. А дальше шли халупы бедноты, разбросанные в беспорядке на огромном поле. За полем был глубокий овраг, по весне заливаемый водой, а уж за ним роща.

Этот угол города (как называли здесь районы) имел не самую лучшую репутацию. Днем стража совершала здесь обход и следила за порядком, но ночью тут хозяйничали мелкие воришки и грабители. Действовали они дерзко, очень быстро и безжалостно.

Наказание за большинство преступлений одно – казнь. Причем в зависимости от тяжести преступления на выбор: виселица, плаха, кол и самое страшное – разрывание быками. Поэтому разбойнички и предпочитали не оставлять свидетелей и сопротивлялись до последнего.

За менее значительные преступления карали неволей и отработкой у потерпевшего. Или отрубанием пальцев и рук. Тоже не сахар.

Впрочем, завсегдатаи харчевни и жители угла особо разбойников не боялись. И сами могли отправить на тот свет не хуже грабителя, и нравом были не овечки. Словом, стоили друг друга. Ножи, кистени и дубинки носили все. Таковы были реалии местной жизни.

Михаил подъехал к харчевне, привычно проверился, слежки не заметил. Либо не следили, либо стали осторожнее. Хотя поисковики без нужды не демонстрировали ни умение обнаруживать слежку, ни мастерство ухода от нее.

Оставив коня перед входом у привязи, Михаил поправил повязку на руке и вошел внутрь. Повязку он носил для виду, по легенде снимет ее через день, вроде как совсем выздоровеет.

Внутри харчевни было темновато. Зал, разделенный на две части, освещали несколько факелов и лучин. Ближняя часть зала для простонародья, дальняя – для торговцев, заезжих покупателей побогаче, благородных людей, если вдруг те захотят посетить это место.

В воздухе висела смесь прогорклого жира, мяса, вина, пота и грязных, давно не стиранных онучей. Узкие окна не пропускали достаточно свежего воздуха, чтобы проветрить помещение.

Хозяин харчевни, широкий в кости приземистый мужик лет тридцати пяти по имени Судор, при виде такого гостя сам вышел в зал, с поклоном проводил во вторую часть, где было почище и побольше воздуха, усадил за стол и вытер столешницу. Махнул рукой, подзывая помощника, и заискивающим голосом спросил:

– Чего угодно мэору?

– Травницу и воды. Свежей воды. Я сыт и есть не хочу, так… закину кое-что.

Травницей здесь называли легкую похлебку из побегов молодой травы типа щавеля. В похлебку обычно клали вдоволь кусочков хлеба, рыбы и речных раков. Заправляли сыром. Подавали холодной, с хреном.