Джефферсон Свайкеффер - Призрак войны

Она встала и подошла, чтобы помочь Мадлен. Ей казалось странным, что все разговаривали одновременно, не слушая друг друга.

Шок достиг и других ушей. Данкен Кантрел стоял в каверне над убитыми солдатами глубоко потрясенный. Шериф де Сото направился вперед, как будто он был больше других заинтересован в поимке серебристого робота, учинившего разгром на земле. Ханк Кантрел отвернулся на стены, пытаясь сохранить в себе здравый смысл. Энди Уэлти, как это было с ним частенько, говорил бессвязно о чем-то не shy;важном.

Тут они услышали грохот выстрела. Все они подскочили.

Звуковая волна достигла пика и пропала. Эхо мешало определить происхождение звука: был ли это один выстрел, два или дюжина.

– Черт побери, – наконец сказал Энди, когда звук и его отголоски замерли.

– Динамит? – спросил Ханк.

– Не думаю, – сказал Данкен, приподняв и опустив свое ружье.

Де Сото не сказал ничего. Он стоял у входа в туннель.

– Ну, ладно, давайте… – он ухмыльнулся и замолчал, скомкав конец фразы, – давайте пойдем до самого дна.

Потому что понял, что катакомбы могут быть бесконечны. Он подумал об обстановке, и ему стало смешно. Будучи шерифом, он нарушил больше законов, чем большинство мелких преступников, с которыми ему приходилось иметь дело. Будучи законником, он обходил закон в пользу независимого исполнения. Но больше всего его забавляло то, что он, во всем прочем здравомыслящий человек, ныне стоял у огнедышащей ямы, преследуя серебристого робота из соображений реванша.

– Ну, – сказал он через плечо, – вы идете или нет?

Его спутники неохотно последовали за ним.

Глубоко внизу, в каверне, как и другие освещенной нефтью, в состоянии ожидания находился рядовой Баск. Он был в полудреме. Звук выстрела привел его в состояние бодрствования. Он встал, не зная, чего ему ожидать от Омикрона.

По-видимому, на Омикрона напали, и он отбил атаку. Баск смотрел на приближающегося своего похитителя и думал, сколько солдат тот погубил на этот раз. В начале Баск не заметил никаких перемен, но потом увидел, что тот объят страхом. Его лицо, как всегда, ничего не выражало, но испуг сковывал его и без того неуклюжие позы и движения.

– Она идет, – сказал Омикрон.

– Кто? – спокойно спросил Баск.

– Мой враг.

“Твой враг? Значит, настало время предать тебя”. Странно, но к ненависти Баска примешивались другие чувства. Возможно, это была жалость, переплетенная с ироническим почитанием его силы и целенаправленности. “Приди он мирно, человечество оценило бы его по достоинству, пусть не без подозрения, – думал Баск. – А если бы Омикрон пришел, открыто объявив себя врагом, а не крался бы задворками, он добился бы большего”.

Он еще может чего-то добиться. Баск укреплялся в своей решительности помешать этому.

– Хорошо, давай готовиться. Ты ранен?

Омикрон смотрел на него без всякого выражения. Баск прислушался к радиоприемнику: что думает Омикрон?

“Баск говорит о моих ранах. Я мог бы показать ему, что значит болит”.

Баск посмотрел на согнутую фигуру Омикрона и поежился. Однако на этот раз он был обеспокоен новым фактором. Впервые Омикрон мыслил гипотетически. Чудовище научилось секрету обдумывания действия до его свершения. Он думал также о наказании служившего ему человека.

Баск, скрывая свое беспокойство, произнес:

– Ну, ладно. Мы будем…

Омикрон шагнул вперед:

– Я побью моего врага Дельту.

– Кто такая Дельта?

Не отвечая, Омикрон пошел вниз по туннелю. Баск втайне обрадовался. Омикрон пошел в тупиковый туннель, где он раньше собирался с силами. Он подозрительно относился к Баску, но все еще слушался его…

Когда все улеглось, Сэм занялся электронным оборудованием. Он пытался разобраться с тем, что записали его аппараты. Он был доволен тем, что взял с собой карманный осциллограф с памятью, и тем, что уже знал, что Омикрон излучает странные регулярные сигналы на известном ему диапазоне радиочастот.

Кое-чему он научился. Зубцы записанного сигнала имели неожиданные пики. Два из них были острыми и крутыми, остальные – длительные.

Это имело отношение к защитной системе обороны Омикрона. Это Сэм знал. Два острых пика совпадали с моментами попадания пуль Гранта в чудовище. Похоже, они были связаны с ужесточением кожи Омикрона. В последние дни он заметил, что Дельта ужесточала свою поверхность, лишала ее трения. Омикрон, вероятно, мог поступать так же. Когда он делал это, это сопровождалось эмиссией специфического радиосигнала.