Александр Баренберг - Голем. Том 2 (книга 3)[СИ]

Да и мюнхенцам было несладко. Такой жары в Баварии не бывает. Я тоже страдал, несмотря на то, что, каким-то боком вроде и местный житель. Хотя да, исключительно ментально, тело же вполне "северное", не закаленное долгим проживанием в жарком климате. Только старый путешественник Цадок держался как огурчик, удивляя своим неизменно свежим видом окружающих. И ведь при его комплекции… Сразу видно, что не кабинетный работник!

Невзирая на царившую в отряде атмосферу непрекращающейся сиесты, я старался следить, чтобы люди не расслаблялись, регулярно заставлял пить воду (для ее перевозки мы дополнительно взяли две лошади, увешанные бурдюками). Ну и чтобы как минимум, пара арбалетов была постоянно взведена, так как абсолютных пустынь не бывает, а Негев далеко не самая страшная и большая из них. И источники воды тут не так уж редки, и дороги проложены, и торговцы ходят. А также не только торговцы. В чем мы вскоре и убедились…

Цадок дернул меня за рукав и указал на вершину ближайшей дюны. Там, на фоне ярко-голубого, слепящего неба четко выделялась фигура на низкой лошадке. Даже отсюда можно было увидеть, что это совсем не боевой конь, а его наездник — не воин. Пока, по крайней мере, так как на вид тому больше десяти лет не дашь. Мальчик внимательно осмотрел нас за несколько секунд, после чего тронул грязными босыми ступнями бок лошадки и оба вмиг исчезли за гребнем.

— Бедуин? — спросил я купца.

Тот кивнул, подтверждая догадку. Значит, скоро нас встретят. Вообще-то кочевники обычно жили южнее, но, видимо, из-за опустения земель и ослабления официальной власти стали забираться и подальше на север. Нехорошо, просто так мальчишка на дороге бы не дежурил. Я отдал приказ всем привести себя в полную боевую готовность, надеть шлемы и зарядить арбалеты. А также собраться в более плотное построение. Вряд ли на нас нападут неожиданно — условия местности не позволяют, вокруг дороги довольно широкое открытое пространство и наличие низких, пологих холмов мало что меняет. Да и не факт, что они хотят нападать, вполне возможно просто вежливо попросят заплатить за проезд. Если сумма разумная, отчего бы и не заплатить? Никакого желания махать мечами на такой жаре не имеется.

Компанию местных гоп-стопщиков увидали издалека. Те ничуть не скрывались, наоборот, построились как на парад. Впереди, на прекрасных дромадерах — традиционных одногорбых верблюдах, производивших впечатление своими размерами и ухоженностью, гордо восседала группа товарищей числом около десяти. В богато расшитых одеждах, с традиционной куфией на голове, нацепившие на себя, как водится на Востоке, кучу самых разнокалиберных украшений, они величественно торчали посреди дороги в ожидании нас. Без сомнения, это сам шейх с близкими. Их верблюды, тоже покрытые роскошными попонами и с позолоченной упряжью, с презрением взирали на своих собратьев попроще, стоявших вместе с хозяевами в отдалении. Это были остальные воины племени, на глаз не более полусотни. Маловато. Не иначе, вторую половину шейх оставил охранять шатры с женщинами и отары овец в свое отсутствие. А то тут так — чуть отвернешься, соседи имущество вместе с женами и свистнут.

Впрочем, пятьдесят-шестьдесят хороших воинов, каковыми бедуины всегда были, вооруженных кривыми арабскими саблями, представляли здесь серьезную силу. Только большой торговый караван мог бы гордо пройти мимо, не обращая внимания на подобных "рэкетиров". А уж наш отряд в два десятка не выглядящих профессиональными бойцами рыл явно уступал мощью банде кочевников. По крайней мере, им так должно было казаться.

Как я и предполагал, сразу нападать никто не собирался. Мы с Цадоком, оставив остальных чуть позади, подъехали к шейху. По дороге купец поддержал меня в намерениях по возможности избежать стычки, сообщив, что обычно бедуины берут тот же "налог" с проезжающих по подконтрольным им землям торговцев, что и султанские наместники. Это обнадеживало. Бедуины всегда считались лучшими воинами среди арабов. Хотя сами как раз заявляли, что они истинные арабы и есть, а остальные — поддельные. И имели на то все основания. Среди населения султаната только они и часть высшей арабской аристократии могли достоверно утверждать, что их предки явились с территории Аравийского полуострова. Остальные же жители арабской империи являли собой жуткую смесь семитских, хамитских и еще бог весть каких народов, издревле населявших эти земли или мигрировавших недавно, щедро разбавленных кровью арабских завоевателей и принявших их язык.