Сергей Калашников - Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты

Улыбнулся, кивнул. И чуть не захлебнулся от восхитительного аромата кофе, что внесла на подносе морская пехотиночка Ви. Ее внешнее сходство с Ри Гошку даже не смутило. Похоже в боевой обстановке его восприятие действует специфично. Игры подсознания, так сказать. Предчувствие большой драки.

К месту стоянки «неисправного» торговца ушли семьсот первый и семьсот второй — «Рябой». По расчету времени подойти к цели они должны были уже в темноте. А Гошка остался на транспорте, ждать сбора остальных миноносцев дивизиона, следующих по окружности в его сторону. Особенно томительно стало, когда последний в череде, семьсот пятый, не появился в течение полутора часов после расчетного времени. Не мог же он промахнуться настолько, чтобы не попасть в поле зрения сигнальщиков транспорта! Штурман там молодой и старпом, и командир, но старшина рулевых — волчина грызенный.

Пришел, наконец. Этот кораблик, прозванный «Конопатым» за изрытый остриями осколков сегментных снарядов левый борт, вернулся с израсходованными торпедами. Утренний туман тоже свел его с легким крейсером рикан. Тип определить не удалось, толи новинка, толи экспериментальный образец, не прошедший в серию. Разглядели они друг друга километров с пяти, и первым огонь открыл рейдер.

Командир миноносца успел согнать народ с мостика, так что потерь в экипаже не было. Зато заклинило носовую башню и, кажется, мозги свежеиспеченного лейтенанта. Он полным ходом, словно раненый кабан, погнал свой корабль на крейсер, игнорируя действие неприятельской артиллерии и тупо всадил торпеды тому в борт, выпустив их с полутораста метров, работая на полную катушку задним ходом.

Торпедированный корабль просто сломался и затонул неправдоподобно быстро. Из воды выловили троих. В результате — контуженный выбитым близким разрывом триплекса сигнальщик, изуродованная носовая башня, и погнутый вал левого винта. Причина последнего повреждения неясна. Еще был израсходован весь скипидар, обильно впрыснутый в топки из сифонов розжига для экстренного форсирования котлов.

Бой длился всего около четверти часа, но частичная потеря хода и ошибки, возникающие в связи с несколько не идеальной прямолинейностью длительного движения на одном винте при отсутствии ориентиров, сильно задержали миноносец.

Потом возвратившиеся семьсот первый и семьсот второй сообщили, что «Тарио» им обнаружить не удалось, а транспорт продолжает «ремонтироваться» на старом месте. Допрос пленных ничего не прояснил. Рядовые матросы. Знают только, что шли в рейд, и что угля оставалось мало. В общем — косвенные данные, подтверждающие Гошкину гипотезу.

С командиром «Конопатого» лейтенантом Герингом Гошка имел приватную беседу. Оказалось, что тот, принимая полтора года назад корабль с завода, тоже пообщался с его конструктором. Долго плевался про себя и костерил и «безумного» изобретателя, и свою судьбинушку, обрекшую его командовать не нормальным кораблем, а плавучим недоразумением. Но после потопления внезапно обстрелявшего его замаскировавшегося мирным торговцем рейдера, мнение свое изменил, и после повышения звания попросил оставить его командовать этим, не по чину теперь маленьким для него корабликом.

И уверен, что именно «кабаний удар» является для этого типа кораблей оптимальным приемом. А пушки — баловство. В этом Тавр, конструктор миноносца, просчитался. Если снять башни с артиллерией и успокоитель качки, обнизить рубку, так, чтобы только голова рулевого, прикрытого броней, торчала над палубой, десяток таких малюток утопят любой корабль, будь он хоть четырежды броненосец или любое количество раз дредноут.

— Смотри, Кукса, вот вид в плане сверху. Прикинь, под какими углами падают снаряды, если нос направлен в сторону неприятеля. — Лейтенант скупыми линиями описал все поверхности миноносца. — Ни одного шанса на пробитие, инерционные взрыватели подорвут боеприпас снаружи. Критична башня и передняя сторона рубки. Да, они невелики, но малокалиберные пушки способны в них попасть, и пробить броню. Если бы эти недоумки, выполняя свои инструкции, не садили по мне стальной картечью и сегментными снарядами, где бы я сейчас был? Фугасный или болванка просто сделали бы форшмак из всех.

— Не горячись, Муля, — интересно, за что наградили человека таким прозвищем? — ты вот двоих упокоил. Одного пушками, другого торпедами. У меня в этом плане тоже пока чистый пополам. И, работай у тебя носовое, ты мог бы поменьше огрести, ствол-другой твои комендоры точно бы загасили.