Андрей Столяров - Детский мир (сборник)

Он запнулся.

— Вот видите! — бодро воскликнул Мэр. — Я надеюсь, что Триумвират будет удовлетворен этим торжественным обещанием? Клятва нашего молодого героя незыблема…

Жук, казалось, внимательно рассматривал Клауса.

— Разумеется, — еще более хриплым голосом сказал он. Это — чрезвычайно важная информация. Я немедленно передам ее в распоряжение Триумвирата…

Мэр вдруг довольно сильно сжал локоть Клауса.

Он, наверное, хотел ему что–то сказать, однако в это самое время пробасило солидное звучание гонга, половинки дверей, ведущих, по–видимому, во внутренние помещения, распахнулись: как журавль, высоко поднимая колени, в зал вошел расфранченный, прилизанный, с позолоченным посохом Дуремар, и немедленно, точно сопровождая его, четверо здоровенных официантов во фраках, приседая от тяжести, морща напряженные лбы, осторожно внесли металлическое овальное блюдо невероятных размеров, и на блюде этом наполовину засыпанный янтарной картошкой, весь украшенный зеленью и хрупкими колечками лука, с молодым великолепным укропом, торчащим из сомкнутых губ, будто в летаргическом сне, покоился голый Директор, и томатная подливка, как кровь, обрамляла его румяные запеченные щеки.

Гонг ударил вторично.

— А вот и горячее!.. — непринужденно заметил Мэр. Господа, прошу всех к столу! Не стесняйтесь, друзья мои, сегодня — без церемоний!

Подавая пример, он взял блестящий новенький ножик, похожий на пилочку, и, не жеманясь, воткнул его куда–то в область грудины. Тут же раздался звук, как будто лопнуло чтото натянутое, и из–под взрезанной корочки выскочила металлическая пружинка. А вслед за ней, видимо освободившись, как живые, полезли пластмассовые и деревянные сочленения: с размахренной фанеры покапывала жирная смазка, а головки заклепок, очистившиеся в духовке, светлели, будто чесночные.

Аппетитно похрустывая, Мэр изящным движением выломал длинную латунную ось со множеством шестеренок и, подняв ее, словно куриную ножку, аккуратно понюхал — закатив после этого яблоки глаз.

— Какой аромат, господа!.. Я рекомендую вам не отказываться от этого блюда…

Он еще раз довольно громко понюхал.

Фраки и пиджаки тут же — хлынули, немного оттесняя друг друга, раздались приглушенные, но вместе с тем злобноватые голоса:

— А позвольте, герр Кошкин, и мне отовариться!.. Подождите минуточку, вы же видите, что я еще не закончил!.. Герр Бурминкель, не будете так любезны — салатик… Господа, господа, не надо толкаться!..

Все это напоминало предпраздничную суету у прилавка. Клаус немного попятился и, неожиданно ощутив у себя за спиной свободное пустое пространство, пересек нечто вроде захламленной подсобки, уставленной ведрами и котлами, а затем, проскользнув в щель забытых приотворенных дверей, очутился в уже знакомом ему чахлом скверике, через чье невысокое ограждение он давеча перепрыгивал.

Очень странно было, что он опять тут каким–то образом очутился.

И сразу же фары выворачивающего с поперечной улицы грузовика ослепили его — он бросился за кусты, выдающиеся из земли значительно выше ограды: страшная, надсадно ревущая, вытянутая, тупая машина, над бортами которой чернели мохнатые шапки гвардейцев, еле–еле, словно выискивая причину, чтобы остановиться, проползла по проспекту, отчеркнутому доми, и, стрельнув напоследок удушливым выхлопом, видимым даже сквозь редкие сумерки, повернула туда, откуда начиналась дорога к Южным окраинам.

Левый красный огонь ее равномерно подмигивал.

Клаус не знал, тот ли это казарменный грузовик, который он видел раньше. Или какой–то другой? Наверное, все же другой. Но само появлени его означало, что войска по–немногу перебрасываются к границам. Это было не слишком понятно. Зачем они туда перебрасываются? И почему рядом с Мэром возник этот скрипучий неповоротливый жук, перед которым, как только что можно было убедиться собственными глазами, Мэр определенно заискивает?

Совсем непонятно.

Была лишь одна–единственная причина для того, чтобы представитель Членистоногих мог появиться в городе.

Неужели — вторжение?

Он нехотя распрямился, а на другой стороне проспекта неожиданно загорелся фонарь и, по–видимому, включаемый и выключаемый, дал подрял две короткие вспышки.

Две короткие вспышки означали, что все в порядке. Мигал, наверное, Крокодил. Клаус помнил, что именно Крокодил должен был находиться на другой стороне проспекта.

Значит, все действительно было в порядке.