Дмитрий Силлов - МКАД

Все взоры сами собой обратились к Фыфу. Но тот уже и без этого был в процессе, хотя еле на ногах держался от перенапряжения. Молча забрал из лап Шерстяного вторую флягу со спиртом, присосался к горлышку на несколько секунд, обхватив его для верности глазными щупальцами. Потом нетвердой рукой вернул полупустую емкость лохматому водиле, прикрыл единственный глаз, наморщил лоб… и ткнул пальцем.

— Там.

И горестно добавил:

— В любом большом деле всегда нужен… ик… свой алкоголик. Чисто для трезвого взгляда… ик… на проблему.

Но шама уже никто не слушал. Данила бросился вперед первым, обхватил лежавший на земле древесный ствол, поднатужился, словно пауэрлифтер, выполняющий становую тягу. К нему подбежала кио, тоже схватилась за дерево… Возле наполовину вылезших из земли корней в мгновение ока нарисовался Шерстяной и принялся рубить их своим тесаком с невообразимой скоростью — только щепки полетели. И вовсе не природными способностями объяснялась такая производительность труда. Просто на мосту уже вовсю бился с сиамами кремлевский воин Оряса, и дела его были неважными. Несмотря на жукомедвежью силу парня и вполне сносную для дилетанта технику работы с мечом, было ясно: при таком темпе боя он скоро растеряет все силы, и тогда ему конец. А вместе с ним и нам тоже…

Хрясть!

Ствол дерева отлетел в сторону — и троица с остервенением принялась за второй. Через мгновение к ним присоединился я со своей «Бритвой» и Колян, довольно эффектно вгрызшийся в древесину уцелевшим манипулятором.

Буквально через полминуты второй ствол был отброшен в сторону — и перед нашими глазами оказался абсолютно ровный квадрат, четко обозначенный на земле. Нет, стыки люка были плотно пригнаны друг к другу, и если б его не открывали пару месяцев, то мутировавший дерн сросся бы, как края раны, восстановив сплошной зеленый ковер. А так было ясно видно — дерн взрезали ножом по всему периметру люка, причем совсем недавно. Вопрос ровно один: как после этого умудрились положить обратно толстенные деревья?

Ладно, об этом подумаем на досуге в режиме попытки разгадать очередную загадку Измайловской аномалии. А пока займемся насущным.

Данила нащупал в слое дерна откидную рукоять, приделанную к люку, рванул ее вверх.

Тяжеленная крышка со скрипом приподнялась. В образовавшуюся щель тут же воткнулся манипулятор Коляна.

— Ну, железный, давай, — прохрипел Данила. — Давай, братан!

Колян недоуменно повел видеокамерами в сторону дружинника. Надо же, хомо его братаном назвал! Понимаю. С такого расклада у робота и культурный шок произойти может. А оно было бы сейчас как нельзя некстати.

— Вперед, навались, — заорал я, хватаясь пальцами за крышку люка. — Навались, братцы, глядишь, и прорвемся… куда-нибудь!

Наши усилия увенчались успехом. Люк съехал в сторону, и перед нами открылась широкая вертикальная труба, уходящая вниз, под землю. Сбоку трубы была приварена ржавая лестница.

— Поехали, — сказал я. — Настя первая, мы с Данилой замыкающими.

Кио повиновалась немедленно. И это правильно. Еще неизвестно, что хуже — твари, которые вот-вот начнут ловить нас клешнями за пятки, или неизвестность впереди. Там, под землей, могло быть что угодно — жирных черепов, отмеченных на карте Отшельника, никто не отменял.

Спускались быстро. Кио нырнула в трубу, за ней Фыф и Шерстяной. Сноровисто перебирая суставчатыми ногами, удачно втиснулся в узкий проход Колян. Данила вопросительно глянул на меня, но я показал ему глазами — давай, мол, иди. Дружинник не стал спорить и через пару мгновений исчез в трубе.

Я же не спешил нырять следом за ним. Я смотрел на то, что происходит на мосту, методично вгоняя патроны в пустой магазин СВД.

Оряса сражался геройски, шинкуя сиамов как капусту. Но не все было волшебно. Какой-то мутант умудрился всадить в бедро гиганту свой коготь чуть ли не наполовину. Мечник тут же отмахнул гибкое щупальце у основания когтя — и продолжил бешеную рубку. Вот оно как бывает в горячке боя. Боли не чувствуется. Есть только желание бить, рубить, убивать. Боль придет потом, сейчас же бойцу не до своей крови. Он занят лишь пролитием чужой, остальное ему до фонаря.

Я неторопливо встал на одно колено, упер приклад в плечо, прицелился и выстрелил.

Человеческая голова одного из мутантов взорвалась, как перезрелый помидор. Да уж, пуля «дум-дум» — неприятный подарок для мозгов, слишком увлеченных добыванием мяса насущного. На смерть сотоварища сиамы среагировали немедленно. В мгновение ока труп был разорван клешнями и когтями на части и распихан по жадным слюнявым пастям.