Эйдзи Микагэ - Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 4

Среди нас есть некий Кодай Камиути. И ему не нравится, когда нет убийств, – это мешает ему наслаждаться «Битвой за трон».

– У тебя возражение или что?

При этом вопросе Ирохи-сан он легкомысленно ухмыльнулся и, почесывая в затылке, ответил:

– В общем, я согласен, конечно, что Хосино-семпай как-то связан с «Битвой за трон»! Но значит ли это, что мы должны сразу поверить в решение, которое он нам предлагает?

Я явственно вижу, как тревога все сильней проступает на лице Юри-сан.

– Ведь это решение с таким же успехом может оказаться и враньем, правда? Может, Хосино-семпай извлекает какую-то выгоду из того, что мы ему верим, правда?

– Неправда!

– Тогда поясни, на чем ты основываешься, докажи, что это все не пустой треп.

Я замялся. Как же мне объяснить? Сколько я должен раскрыть, чтобы он понял? При том что я даже не знаю, поверят ли они мне, когда я раскрою им всю правду.

– И почему же ты не в состоянии объясниться? Разве ты не должен все нам рассказать, ничего не скрывая, если, конечно, ты и вправду хочешь вытащить нас из этой игры?

Я ничего не могу возразить; пользуясь этим, он продолжает атаку:

– Не можешь объяснить, хех. …Все ясно, я только что нашел разумное объяснение!

– …Э?

– Т ы ш п и о н. Если Хосино-семпай – шпион, который хочет сбить нас всех с толку, то все укладывается.

Это единственное слово оказалось очень сильным.

Это единственное слово перевернуло с ног на голову все мои слова, и теперь все остальные меня подозревают.

В глазах Юри-сан видна настороженность.

Ироха-сан хмурит брови.

Разумеется, они обе не в состоянии понять, кому верить – мне или Кодаю Камиути, – они ведь не помнят, что произошло в предыдущих двух раундах.

– …Уу.

Плохо. Если все так и пойдет, у меня не будет шансов стать «королем», просто потому что мне не будут доверять. Хуже того, меня могут считать врагом.

Под обстрелом холодных взглядов я машинально опустил глаза.

Никак не идут в голову слова, которые помогли бы разрешить эту ситуацию.

Неужели уже слишком поздно?

Неужели я уже проиграл?

Неужели я действительно не могу победить «Игру бездельников»?

Кодай Камиути ухмыльнулся; похоже, он был уверен, что уже победил; но –

– Прекрати уже, Камиути.

При звуках ее голоса угрожающая ухмылка исчезла у него с лица.

Мария.

Я успокоился, всего лишь услышав ее голос, даже улыбнулся.

Все верно, она всегда меня выручает. Не о чем больше волноваться. Теперь я в безо-…

– …Ах.

…Плохо, никуда не годится. Почему я успокоился?

Когда я так на нее полагаюсь, это и приводит к плохому концу. Или предыдущие раунды меня ничему не научили?

Но… хоть я и понимаю это, хоть именно я сейчас должен спасти Марию, а не наоборот, – все-таки я принял ее помощь снова.

– Прекрати пытаться изобразить из Кадзуки плохого парня.

Кодай Камиути распахнул глаза и демонстративно развел руками.

– Уаа, не говори странных вещей, пожалуйста. Разве не очевидно, что это Хосино-семпай пытается нам всем тут лапшу на уши навешать?

– Тогда объясни, почему ты пытаешься всех запутать.

– …Что ты имеешь в виду?

– Не понимаешь? Это доказывает, что у тебя неправильное мышление.

– Погоди, погоди… это почему еще?

– Объясняю: если б ты рассуждал, как любой нормальный человек, тебе бы захотелось согласиться с предложением Кадзуки независимо от того, веришь ты ему или нет. И даже если б тебе захотелось указать, что его предложение подозрительное, ты бы в норме сделал это по-другому.

– Да ну? Разве не нормально задавать Хосино-семпаю вопросы, если он подозрителен?

– Ты бы не стал делать этого так. Ведь Кадзуки своим предложением пытается избежать кровопролития. Даже если ты не знаешь истинных намерений Кадзуки, тебе должно было бы захотеться попробовать его предложение. И несмотря на это, ты открыто возражаешь Кадзуки. Т ы о т к р ы т о в о з р а ж а е ш ь ч е л о в е к у, к о т о р ы й п р е д л а г а е т и з б е ж а т ь к р о в о п р о л и т и я.

Кодай Камиути захлопнул рот.

– Ты вообще понимаешь, что то, что ты тут делаешь, – опасно? В каком-то смысле это может стать той искрой, которая приведет к убийствам. Если бы ты просто хотел, чтобы другие были более осмотрительными, тебе все равно следовало бы выбирать выражения поосторожнее. …Да, ну разумеется, совсем другое дело, если ты стремишься подстрекнуть нас участвовать в игре.